— Ваше Величество, прошу вас, это была глупость, не предательство. Позвольте мне доказать это. Пожалуйста, не вешайте моего капитана за то, что является только моей виной.
Он боялся даже упомянуть о ферме.
— Ты понимаешь, о чем просишь? — спросила царица.
— Нет, Ваше Величество, — шепотом признался Костис.
Он не знал подробностей и не думал, что стоит пытаться угадать их сейчас. Он был бледен, испуган и растерян.
— Но я сделаю все, что угодно.
— Ну, хорошо, — недовольно сказал царь, словно признавая поражение в шахматной партии. — Не вешай Телеуса. Но я не понимаю, какой тогда смысл вешать Костиса, если ты собираешься выгородить его начальника.
Царица повернулась к Евгенидису лицом.
— Я могла бы повесить тебя, например, — предложила она.
Евгенидис посмотрел на нее с нежностью.
— Ну, этот шанс ты уже упустила, — сказал он.
Царица подняла руку, чтобы ненадолго прикрыть глаза.
— Удивительно, как ты умеешь запутать совершенно ясную ситуацию, — заметила она. — Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю жизнь Телеуса за жизнь Костиса. Вернее, его жизнь в обмен на честную службу Телеуса.
— Продолжай, — попросила царица.
— Телеус хорошо отзывается об этом солдате. Он неплохо себя зарекомендовал в битве при Тегмисе, и его имя было упомянуто в твоем присутствии, когда его повысили до командира отделения.
Костис недоверчиво поморщился. Неужели царица знает его имя? Или ему все это снится? Кажется, дело принимало совсем плохой оборот.
— Я готов обменять жизнь Телеуса на жизнь Костиса, если Телеус сможет гарантировать мою дальнейшую безопасность.
— Он капитан нашей гвардии. Твоя безопасность — цель его службы, — сказала царица.
— Твоей гвардии, — возразил царь.
— Нашей гвардии, — настаивала царица.
— Тогда как ты объяснишь песок в моей тарелке? Змею в моей постели? Постоянные легкие толчки между лопаток, когда я стою на верхней площадке лестницы?
— Змея? — повторила царица.
— Черная. Большая. Не ядовитая.
Костис никогда не слышал ничего страшнее наступившей тишины. Она все длилась и длилась, как если бы его вдруг поразила глухота, как ритуальная тишина в храме перед кровавой жертвой, только гораздо, гораздо хуже.
— Телеус.
Когда царица наконец заговорила, ее голос звучал подобно шипению змеи. Костис услышал, как кольца занавески скользнули вдоль стержня. Телеус ожидал в коридоре. Костис мог бы посмотреть вверх и увидеть лицо капитана, но его голова вдруг налилась свинцовой тяжестью и медленно опустилась на лежащие на полу руки.
Сеанус рассказывал, какие шутки отпускали царю его слуги. За кувшином вина в таверне они казались невероятно смешными. Сейчас же все это было совсем не смешно. Если кто-то мог подсыпать песок в пищу царя, то что помешает налить туда яду? А если кто-то подложит ему в постель черную змею, почему в следующий раз она не окажется ядовитой гадюкой? Если бы однажды царь упал с лестницы… По всей Аттолии были рассеяны солдаты Эддиса. Никто не сомневался, какой ущерб они способны причинить, если внезапно возобновится война. Если царь вдруг умрет через несколько месяцев после начала правления, весь этот кошмар начнется снова.