- Докладывай. Что там? - голос скучный, спокойный. Рутина или особое задание - для подчиненных все должно выглядеть одинаково. Незачем лишний раз подчеркивать, какое из дел является приоритетным, а какое ерундовым для начальства. Пусть все поручения подчиненными выполняются с рвением.
- Особа, за которой мне было поручено приглядывать, отбыла из монастыря аккурат перед закатным молебном.
Тут Ремар позволил себе небольшую неточность: вечерняя служба началась свечи через две после отбытия владыки, ну да это ничего, пока-то его начальник соберётся, пока отряд подготовит, разницы уже для девицы особой не будет.
- Что еще?
Интонация Эрдена, да и его вид остались прежними. Только отчего-то вдруг наушнику примерещилось, что на оконном витраже зацвели узоры инея? Хотя нет, просто показалось. Меж тем взгляд Антера стал все больше напоминать репейник: не то чтобы злобный, но неприятный, цепляющийся к мелочам и доставляющий тем самым немалый дискомфорт для докладчика.
Командир же осматривал вошедшего, как придирчивая покупательница на базаре лежалый пучок петрушки, который пройдошистый торговец отдает по бросовой цене. И отметил и начищенные до блеска сапоги, и свежее пятно лакричного соуса на манжете, и накрахмаленный, еще отдающей синевой вешнего снега воротничок. Тот, кто торопиться с докладом, не будет сначала заезжать домой, чтобы переодеться, а потом трапезничать в ресторации (форель под столь приметным соусом холостяку, коим был Ремар, судя по данным досье, навряд ли сподручно готовить каждый день) да потом еще и ждать, покуда чистильщик обуви управиться с сапогами.
Внешне Эрден своего недовольства не выказал, но выводы сделал, и бросил:
-На сегодня Вы свободны.
Наушник, поклонившись, пятясь бочком и, наощупь найдя ручку двери, ретировался. Что-то ему подсказывало, что зря он мешкал, и Эрден-таки припасет для него нож в голенище.
Командир же тем временем стремительно поднялся и вцепился в край стола, пытаясь удержать рвущиеся наружу преимущественно матерные чувства. Минимум четыре свечи назад... да за это время целый полк девиц обесчестить можно, не то что одну монашку. Хотя Васса оной и не являлась, но все же. Надо трезво оценивать ситуацию. Она одна против здоровущего мужика, коим был всерадетель, мягко говоря, противник никакой. И пусть эта девушка изворотлива, как веретеница, и жалит словами не хуже годовалой гадюки, но против грубой силы языком много не намелешь, Эрден знал это на собственном опыте.
Решение пришло к мужчине мгновенно. Тратить время на сбор отряда? Ордер? Всенепременно. Но не ему, а его помощнику, штык-юнкеру. Пусть отдувается. А самому не медлить ни клина и мчаться к этому кереметем проклятому особняку всерадетеля и молиться триединому Хогану, чтобы успеть.