- Вот, пожалуйста, - она улыбнулась.
Он попытался приподняться на локте. Рухнул со стоном.
- Я совсем ни в дугу.
- Дай-ка я.
Улыбаясь, бережным, сильным и ловким движением поддела его под спину, поднесла чашку ему к губам. Пил он жадно. Потом откинулся. Она села на край дивана и ему улыбалась. Взгляд у него прояснел.
- Маргарет.
- Да, Эдвард.
- Хочу задать тебе один вопрос.
- Валяй.
- Почему, - Эдвард выговаривал слова с этой своей особенной старательностью, - почему, черт побери, ты так ко мне добра?
- Так уж и добра?
- Да. А почему, одному Богу известно. Мне тоже хотелось бы знать.
Она отвела взгляд.
- И это так важно?
Но говорила она очень тихо, почти шептала. И Эдвард вдруг рванулся, бешено, будто высвобождаясь из пут. Приподнялся на локте. Почти заорал:
- Маргарет!
- Да, ну чего ты?
- Увези меня отсюда. Она улыбалась.
- Куда?
- Неважно. Куда хочешь. Подальше от этого проклятого города. От этой жуткой страны.
- Ладно.
- Увезешь? Обещаешь?
- Ну да, - она его успокоила. - Ну конечно.
- Когда?
- Как только получится.
- Завтра?
- Завтра не выйдет.
- Но скоро? -Да.
- Слава Богу!
Он приподнялся, повернулся, уронил голову ей в колени. И смотрел на нее снизу вверх со странной, мальчишеской, несчастной улыбкой.
- Но ты это серьезно?
- Конечно, милый. Если ты это серьезно.
Секунду он лежал не шевелясь. Потом выговорил, очень отчетливо, как будто про себя, как будто совсем протрезвел:
- Не знаю, выдержишь ли ты.
- Я постараюсь, - сказала Маргарет, а пальцы уже сами бежали по его волосам. Она на него не смотрела. У нее дрожали губы. В глазах стояли слезы. Вот он и сказал. Наконец.
Как узник, связанный перед пыткой, Эрик лежал неподвижно, сжав кулаки, на своей узкой постели. Врун! Лицемер! Жулик! Он бешено смотрел в темный потолок. Просто приревновал. Все из-за ревности, все!
Да я в десять тысяч раз хуже Эдварда, думал Эрик. В миллион раз хуже.
И как меня только земля носит.
Спустя три недели с лишним Эрик получил открытку, судя по штемпелю, с юга Франции. Под небом цвета клубничного мороженого мрел пронзительно синий залив. С одного краю небо чуть наползло на море, серо-буро-малиновым вымазав горизонт.
Текст был краток:
Пожалуйста, прими это в качестве алиби.
Эдвард.
* * *
Морис тоже получил открытку. Текст был еще на два слова короче:
Вот где я живу.
Морис бросил беглый взгляд на открытку, сунул ее на каминную полку. Жалко, конечно, что Эдвард смылся, но ничего уж такого особенно удивительного. В Париж, между прочим, на каникулах повезти обещал. Забыл, ну конечно, забыл, мало ли. А, и чего было ждать от Эдварда, да и не до него, не до него вообще.