– Ах вот ты где, старый говнюк! Ну подожди, сейчас я тебя проучу! Я продам тебя живодерам в ближайшем оазисе!
Высокая черная тень в развевающемся бурнусе, с увесистой дубинкой в правой руке, нависла над их головами. Человек щурился – зарево костров поднималось у него за спиной, и ему приходилось таращиться в непроглядную темень. В которой шевелился обмерший от ужаса, попискивающий грамматист.
– Я вас умоляю… – немеющими губами прошептал аз-Захири, разжимая пальцы на своем сокровище. – Когда они утихомирятся, я за ними обязательно приду…
Тарег улыбнулся. Прижал пачку листов к впалой груди под рваной рубахой и по одной – сначала одну, потом другую – положил на них дрожащие, в пигментных старческих пятнышках руки.
– Вы не волнуйтесь, – он снова улыбнулся. – Ваши бумаги не пострадают. Крепко держите? Не уроните, пожалуйста, ветер усиливается.
Старик завороженно кивнул. И быстро – как кролик – обернулся в сторону сопяще-надвигающейся тени хозяина:
– Я тебя вижу, говнюк! Не вздумай бежать, привяжу к столбу!
Ободряюще кивнув дрожащему языковеду, Тарег обошел аз-Захири и шагнул навстречу размахивающему палкой амбалу. Тот все рычал:
– Ну, сволочь! Ну, дармоед!..
В отличие от тех, с кем Тарег сражался на западе, этого человека не учили: ни в коем случае не пытаться атаковать альва один на один – даже если альв безоружен. Альва следует пытаться убить только с численным преимуществом один к пяти. Не менее. И то если на дерущихся хороший доспех. Потому что в противном случае альву хватит нескольких мгновений, чтобы увернуться от удара, прыгнуть тебе через голову, ну а дальше – дальше по обстоятельствам. Либо своим железом посечет, либо пырнет твоим же оружием – это если альв был безоружный.
С удовлетворением оглядев толстую дубинку в руке громилы, нерегиль посмотрел тому в лицо – на харе бедуина начинало проступать что-то вроде удивления. Не дожидаясь, пока чувства громилы станут отчетливее, Тарег улыбнулся – и с размаху дал строгому хозяину грамматиста в челюсть. В следующее мгновение в его руках оказалась удобная, отполированная на конце палка.
Еще через мгновение над стойбищем кальб поднялись дикие вопли:
– Гулы! Кутрубы! Джинны напали на Аббаса! Спасайтесь, о правоверные!..
* * *
Драка подходила к ожидаемому концу. Одна веревочная петля сдавила плечи, другая затянулась под подбородком. В конце концов, их было гораздо больше, чем пятеро. Люди, волокшие Тарега на веревке, были верхами, и отжать толстый колючий шнур не получалось. Хрипя и брыкаясь, Тарег волокся за лошадьми сквозь орущую и размахивающую палками толпу.