– Этт-то не та ящерина… – с трудом выдавил из себя стоявший за плечом лаонец.
Каойльн немного заикался, но в целом держался молодцом. Да все держались молодцами, только коленки немного дрожали, а так ничего. Да еще Амаргин свирепо бормотал, руганью сдерживая стукающие зубы:
– Развели говна, ублюдки, зверинец наплодили целый сраный и вонючий, сс-сука, в бога ж в душу в мать…
Задыхающуюся божбу лаонца прервало шепелявое шипение.
Тварь натурально осклабила все три крупнозубые, клыкастые морды скелетного вида. Поднялась на длинные, обтекающие серой слизью задние лапы. Слюнявые языки всех трех пастей закачались высоко над их головами.
– Даю обет, – пробормотал Амаргин. – Если выживем и возродим клан – уйду монахом на Золотую гору.
– Куда уйдешь? – глупо переспросил Тарег, поднимая глаза вслед за разматывающимися в высоту шеями.
Все-таки это нерегильское любопытство – дурацкая черта.
– Да иди ты в жопу, краевед-любитель, – с чувством выдохнул Амаргин.
Аждахак грохнулся обратно на брюхо и змеиным мощным броском ударил на их строй.
* * *
Непонятно, ночь или утро
Раскорячившаяся на середине площади тварь, рыча и мотая застрявшими на зубах ошметками, рвала тело. До них, рыдающих в воротах, доносились уже не крики. И не хрипы. А что-то рвущее слух, запредельно жуткое, морозное, сковывающее гортань спазмами.
Трясущимися пальцами Тарег накидывал тетиву на выскальзывающий из потной ладони рог лука. Почему-то вечером он решил, что в ближнем бою лук не понадобится, и оставил его не снаряженным.
Амина молча текла слезами, но руки у нее тряслись меньше. Она вскинула лук первой:
– Прости!
Коротко свистнуло.
Тарег отпустил стрелу следом – без слов.
Каойльн умер мгновенно, крик прекратился.
Аждахак озадаченно затих с потерявшим вкус мясом в зубах.
Сплюнул недожеванное тело. Все три головы вертелись одинаково, как у игрушки.
Тварь грузно опустилась на четвереньки и наставила окровавленные рыла.
Амина часто-часто, с всхлипами, задышала.
– Держись, сестренка, – завороженно следя за пастями, тихо сказал Амаргин.
– Амаргин-Амаргин-Амаргин, убей меня, я не хочу вот тааа-ааак…
Из глубины зала за спиной вдруг грянуло:
– Готово! Готово!!!
Мелко перебирая лапами, аждахак побежал вперед.
– Чего готово, чудило сраное, приглашай!!! – заорал Тарег.
Расстояние стремительно сокращалось.
– Во имя Всевышнего, милостивого, милосердного…
– ААААААА!
Самое страшное было – повернуться спиной.
Повернуться спиной – к зубам – и побежать – к лестнице!
– …заходите!!
Абу аль-Хайра они чуть не смели.
С разгона все едва не покатились кубарем. Сенах оскользнулся – кровищи на подошвах сколько – и с маху сел на задницу. Заорал от боли.