— Ты не берешь их с собой?
— Не вижу смысла возить их туда-сюда.
Когда мы сели в машину, я пристегнул ремень безопасности и приоткрыл окно.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кристиан, выруливая на дорогу.
— Бывало и лучше. Я весь извелся. — Я сделал паузу. — И Эмили еще городит всякую чушь…
— Не обращай внимания, она очень впечатлительная девочка. Это все гены матери.
— Мы знакомы уже полгода, а я до сих пор ничего о ней не знаю… о твоей бывшей жене.
— О моей покойной жене, — уточнил Кристиан сухо.
Я вздохнул.
— Не понимаю, почему ты упрямишься. Поверь мне, я знаю, каково это — переносить душевную боль в одиночку. И это все, что угодно — но только не героизм.
— Эдуард, послушай…
— Эти шрамы у тебя на запястье… это из-за нее?
Кристиан затормозил так резко, что если бы я не выставил вперед руки, то приложился бы лбом о приборную доску.
— Выходи, — сказал он.
— Выходить? Но ты…
— Выметайся, пока я тебя невышвырнул!
— Ладно, ладно! Уже выхожу!
Я пару минут смотрел вслед удаляющейся машине, после чего перешел дорогу и направился к аптеке. Идти оставалось максимум минут пять, но поднявшийся ветер (и откуда он взялся посреди дня, да еще в такое время года?) не позволил мне идти по открытым улицам. В результате пришлось прокладывать путь через дворы, и до аптеки я добрался через четверть часа. Над дверью уже привычно звякнул колокольчик, заморский попугай поприветствовал меня скрипучим «добрый день», и я подошел к прилавку, за которым стояла Ева. Увидев меня, она подняла голову и улыбнулась.
— Вы один, господин Мун? А где же доктор Дойл, вы потеряли его по дороге?
Заметив мою растерянность, она кивнула в направлении бамбуковой занавески.
— Окна в нашем служебном помещении выходят на другую сторону улицы, я видела вас вдвоем в его машине.
— Он поехал… в лес.
Ева развела руками.
— В лес? Странное создание этот ваш доктор Дойл. А почему он не довез вас до аптеки?
— Мы повздорили.
Я достал бумажник и выложил на прилавок деньги.
— Прошу прощения, что тогда накричал на вас… я был не в духе.
— Ничего страшного. — Ева взяла купюры и положила их в кассу, после чего закрыла ее маленьким ключом. — Скажите, вы не торопитесь? Я заканчиваю смену, мы могли бы прогуляться. Я иду до станции метро. Вы можете меня проводить.
— С удовольствием.
Путь до станции метро — единственной в старой части Треверберга — занял у нас около получаса. За это время мы с Евой успели перейти на «ты», а также обменяться некоторыми деталями наших биографий. Она рассказала мне о том, что в город приехала недавно, до этого работала в другой аптеке, но потом на ее место взяли более опытную сотрудницу.