Я молча смотрел на то, как она снова садится на стул и поправляет юбку на бедрах.
— Ты сама только что описывала мне ваше могущество. Как я смогу противостоять кому-то из вас?
— У меня есть решение. Правда, несколько… радикальное.
— Надеюсь, ты не собираешься меня… обращать, или как там это у вас называется.
— Нет, глупенький. Мне нужно что-то острое. Нож для бумаг, например.
— В письменном столе. В верхнем ящике.
Дана подошла к столу, открыла нужный ящик, достала нож для бумаг и освободила лезвие.
— Острый? — спросила она с подозрением.
— Да. Я точу им карандаши.
— Прекрасно. То, что нужно.
С этими словами Дана вернулась к кровати, заняла стул, сняла наручные часы и аккуратно провела лезвием ножа по запястью.
— Что ты делаешь?! — ахнул я.
— Не волнуйся, мне не больно. Мы не можем намеренно причинить себе боль, наша природа защищает нас от этого. Если бы мы были смертными, было бы удобно резать вены, да?
— Да… наверное, — ответил я, глядя на то, как на ее запястье появляются капли крови. — Если честно, вены никогда не резал, так что я не в курсе.
— Вот и правильно. Никогда не понимала, зачем вы обрываете жизнь, которая все равно закончится. — Дана пересела на кровать и поднесла руку к моему лицу. — А теперь будь хорошим мальчиком. Пей.
Я отодвинулся.
— Вот уж нет!
— С тобой ничего не случится. — Она вгляделась в мое лицо. — Да, чувствую, это будет долгий процесс. Тогда для начала просто попробуй.
Дана собрала несколько капель крови пальцем и прикоснулась к моим губам.
— Когда в детстве мы не хотели пить кровь, нам связывали руки и кормили насильно, — сказала она нравоучительно. — Не заставляй меня повторять то же самое.
Осознав, что выбора у меня нет, я облизал губы и прислушался к своим ощущениям. Кровь, как оказалось, по вкусу ничем не отличалась от человеческой: точно такой же солено-металлический привкус я ощущал во рту тогда, когда нечаянно прикусывал щеку.
— Ну? Краски стали ярче? — спросила Дана с усмешкой.
— Нет…
— Я говорила тебе, что ничего страшного не случится. Будешь пить? Или тебя еще поуговаривать?
От странного занятия нас с Даной отвлек громкий и настойчивый стук в дверь. Она подняла глаза к потолку, и на ее лице появилась страдальческая гримаса.
— Винсент! И какой черт его принес? Открой, только не впускай его.
— Как ты это себе представляешь?
— Просто скажи: «Не входи, Винсент». Он немного взбесится, но это сработает. Будет весело.
Интересно, как следует трактовать это «немного», размышлял я по дороге к двери. Похоже, у нас разные представления на этот счет.
— Эдуард, какого черта?! — с порога заговорил Винсент. — Ты не отвечаешь на телефон целые сутки! Что я должен думать?!