Тем временем Дана приняла ту самую позу, которую обычно принимает лежащий в ванне человек, и посмотрела на меня.
— Как у тебя обстоят дела с женщинами?
— С женщинами? — переспросил я осторожно.
— Ты сказал мне, что вы с братом быстро повзрослели. Я решила спросить, имеешь ли ты такой же успех у женщин, как Амир.
— По правде сказать… — Я осекся, глядя на то, как она приподнимается и поправляет непослушные пряди, которые норовили выбиться из прически и промокнуть. — Мы с ним очень разные, у нас разные характеры, разные интересы…
Дана кивнула, давая понять, что ей понятен ход моих мыслей.
— Так чем же ты занимаешься, если тебя не интересуют женщины?
— Много чем… читаю, например.
— Читаешь? — На лице Даны появилось искреннее изумление. — Ты предпочитаешь разбирать белиберду из кодексов, а не встречаться с девушками? Почему?
Пауза затягивалась. Я искал подходящие слова для ответа, а Дана внимательно смотрела на меня. Наконец, она добродушно рассмеялась.
— Ах да. Об этом я почему-то не подумала. Ну, не буду тебя смущать. С этим мы разберемся потом. Лучше расскажи мне, что ты читаешь.
— В двух словах и не скажешь. История, медицина…
— Медицина? И тебе это действительно интересно? — Она помолчала. — Отец читал тебе, когда ты был моложе?
— Практически нет. Но он рассказывал мне истории… много историй. Самых разных.
На этот раз Дана молчала долго — несколько минут. На ее лице промелькнуло сентиментальное выражение, свойственное людям, которые вспоминают приятные моменты из прошлого, но пропало оно так же быстро, как и появилось.
— Нам пора, — сказала она. — Сейчас все начнут просыпаться. Самое время для того, чтобы сделать кружок-другой. Подай мне платье и отвернись — ты уже достаточно увидел. Даже больше, чем следует.
Я подал Дане платье и повернулся к ней спиной, терпеливо ожидая, пока она оденется. Моя наставница привела в порядок волосы, посмотрелась напоследок в спокойную гладь озерца — так, будто она была зеркалом — и тут обнаружила, что одна из пряжек, которыми белая ткань крепилась на плечах, куда-то исчезла. Мы обыскали всю поляну, но ничего не нашли.
— Наверное, свалилась в воду. Ну, не важно. Пока завяжу на узел, а по возвращении что-нибудь придумаю. Помоги-ка мне.
Я собрал свободно висевшие лоскуты ткани и уже хотел было завязать их, но мое внимание привлек шрам на плече Даны. Больше всего он напоминал след от укуса: создавалось впечатление, что какое-то существо схватило жертву, но она в последний момент успела вырваться и оставила в зубах хищника кусочек кожи. Я провел по шраму пальцем и тут же отдернул руку, вспомнив про запрет на переход личных границ между карателями: об этом мне рассказали задолго до того, как я пришел в Храм.