Джессике надоело созерцать ночь за окном. Она села на кровати, подняла с ковра сигареты и, щелкнув зажигалкой, закурила. После чего посмотрела на меня, задавая безмолвный вопрос, заметила, что я киваю, и подкурила еще одну сигарету.
— Я хочу у тебя кое-что спросить, — сказала она.
Я кивнула в очередной раз, затягиваясь и снова принимая горизонтальное положение. Джессика подсела чуть ближе ко мне и обхватила колени руками.
— Ты не ревнуешь меня к Вивиану? — задала она вопрос.
Я рассмеялась.
— Нет, конечно. Почему я должна ревновать?
— Вы хорошие друзья… коллеги и все такое.
— Это дает мне право ревновать?
— Думаю, что нет. — Джессика сделала неопределенный жест рукой, посмотрела на меня и улыбнулась. — Это все кофе. Он заставляет меня городить всякую чушь! Я еще никогда в жизни не несла такой ерунды!
— Он всего лишь заставляет тебя говорить то, что ты думаешь, и делать то, что ты хочешь делать.
Джессика сделала пару мелких затяжек.
— Какой опасный кофе, — констатировала она. — Его нельзя пить часто! Хотя… почему, собственно, нельзя? Очень даже можно. Было бы здорово, если бы люди говорили то, что думают, и делали бы то, что хотят делать, правда?
— Да. Только некоторым, мне кажется, не поможет даже кофе.
Я поставила на покрывало пепельницу, и Джессика тут же воспользовалась ей, стряхнув с сигареты пепел.
— В последние годы мама много говорила о тебе, — снова заговорила она. — Рассказывала разные истории, вспоминала… странно, но о тебе она рассказывала в разы больше, чем о моем отце. О тебе я знаю почти все: какими духами ты пользовалась, какую одежду предпочитала носить, что ела и какой пила алкоголь. А о нем я ничего не знаю, веришь? Я даже не в курсе, кем он работал, и работал ли вообще… — Она посмотрела на меня. — А ты помнишь маму?
— Конечно. Я буду помнить ее всегда.
— Ты… и сейчас ее любишь?
Я помолчала. Джессика еще немного придвинулась ко мне, так, будто надеялась, что ее близость расположит меня к откровенности.
— Да, — ответила я. — Мне кажется, что я никогда не переставала ее любить. Это как… чистый образ, который остается у тебя в памяти, и он неизменен — не важно, что ты делаешь и какой жизнью ты живешь.
— Она тоже любила тебя, — сказала Джессика. — Она переживала по поводу того, что вы расстались… иногда говорила мне, что была бы рада что-то вернуть. Но потом поправляла себя: прошлое не вернешь.
— Она была мудрой женщиной, — кивнула я.
— Да, — согласилась Джессика и добавила после паузы: — Мне ее не хватает.
— Вряд ли я тебя утешу, если скажу, что мне очень не хватало ее с того момента, как мы с ней расстались, правда?