Он умеет, если ему вздумается, шагать и по воде. Потому что, ясное дело, он легче воздуха. Это душа мертвого солдата, царского солдата бредет через Польшу, бредет через Литву, через Белоруссию, через еврейские местечки, бредет, бредет на восток.
Горе царю, если солдат доберется до него! Горе царю, если пустые глазные впадины, белые и костлявые, предстанут перед ним и штык, красный от крови тысяч австрийцев и немцев, вонзится в дрожащее царское тело. Солдат-мститель бродит по ночам, повстречаться с ним — не к добру.
Клубятся туманы апрельских ночей, бушуют ветры в начале мая, то сверкнет молния, то падает снег. Неман несет свои воды, тихо шепча и бормоча, словно молящийся еврей.
Но привидение не сторонится и человеческого жилья.
Когда тетушка Клара Студейтис, — напротив ее дома, у въезда в деревню, немцы повесили доску для объявлений, и вообще она человек верный, — вчера ночью еще раз вышла в отхожее место, она сама увидела, как призрак стоял в свете белой луны, тихо хихикал и глядел на доску, на которой были вывешены свежие и старые немецкие приказы.
Она так и не заметила, откуда он взялся и куда пропал. Она поскорее накинула фартук на голову и стала молиться святому Филиппу, помощнику в беде, и святой Кларе, своей покровительнице, хотя, собственно, ей, принимая во внимание ее позу, не следовало призывать святых. Но что поделаешь, если у тебя на глазах черт колдует при полной луне и со всех сторон тебя обступают привидения!
Когда она шмыгнула в дом, а потом, потеряв по дороге туфлю, вынуждена была вернуться за нею, то уже не оказалось никого у доски, где на семи языках были вывешены извещения германского верховного командования.
Слухи обычно вскоре затихают. Но бывает и так, что они держатся долго. В пятницу вечером евреи в своих скупо освещенных домишках, пропев «Шир Гамаалаус» и глотнув водки, рассказывают друг другу о том, что вблизи бродит солдат. Старики не видят в этом ничего удивительного, они лишь стараются доискаться с помощью изощренных талмудических рассуждений призрак ли это еврейского или христианского солдата. Мужчины и женщины молодого поколения лукаво улыбаются и полагают, что призрак-то, пожалуй, из крови и плоти. Реб Айзик Менахем, когда однажды заходил к ним, говорил обиняками о своих хороших знакомых, живущих в лесах. Чудеса, что и говорить!..
Зато у старой сердобольной Ханы-Леи были совершенно точные сведения. Недавно на рассвете, когда звезды еще мерцали над косой крышей домишка, она встала, чтобы покормить гуся, который проживал у нее под замком в погребе.