- Мы потом еще несколько дней вымывали мякоть из ушей и волос.
Он продолжает смотреть вслед удаляющимся ангелам.
Многовековое одиночество накрывает его, словно тень на исходе дня. Оно смывает с лица радость, являя миру закаленного аутсайдера, бредущего сквозь апокалипсис.
- Ты уверена, что этот человеческий доктор способен пересадить крылья? – спрашивает Раффи.
- Так сказал Велиал. – Но, конечно, он много чего говорит.
- И ты думаешь, он в лагере Сопротивления?
- Не ручаюсь, но Док был среди спасенных из Алькатраса. Если он не с сопротивленцами, то кто-то из них все равно может сказать, где нам его искать. – Я вынуждена довериться человеку, который в ответе за то, что случилось с моей сестрой. И это меня гложет.
Из груди вырывается вздох:
- Лучшего плана нет. Открыта твоим идеям!
Еще пару секунд он провожает ангелов взглядом, а затем разворачивается и направляется в «Мэйсис».
А что, неплохо придумал. Нам с Пейдж не помешает нормальная одежда. Пока небо расчистится, успеем пройтись по магазинам. Оставив саранчу снаружи, мы обе идем за Раффи.
Электричества нет, но свет, проникающий в окна, позволяет ориентироваться в передней части универмага. Вешалки в беспорядке: свалены в кучу или просто опрокинуты на пол. Одежда всех цветов и фасонов брошена на проходах. Голые манекены в витринах сложены друг на друга в весьма недвусмысленных позах.
Кто-то разграффитил потолок: рыцарь направляет меч на огнедышащего дракона, в десяток раз превосходящего его в размерах. Драконий хвост исчезает во тьме магазина – там, куда не проникнуть лучам солнца.
Под рисунком я замечаю слова: «Куда подевались герои?».
Мне кажется, согласно авторской задумке, у рыцаря нет шансов выстоять против дракона. Художника можно понять.
Озираясь по сторонам, я силюсь припомнить, каково было раньше бродить по торговым центрам. Мы проходим отдел с вечерними платьями. Вешалки и пол устланы шелками, блестками и перламутром.
В этом году состоялся бы мой выпускной бал. Был бы у меня кавалер? Это вряд ли. А если бы кто и позвал, я все равно не смогла бы позволить себе один из таких нарядов. Поглаживая мерцающую ткань, ниспадающую с вешалки до самого пола, я думаю о том, что было бы здорово пойти на школьный бал вместо маскарада, полного убийц.
Я замечаю, что Раффи все это время за мной наблюдает. Он стоит к свету спиной, отчего его шевелюра и широкие плечи «горят» по краям. Будь мы людьми, девчонки из моей школы передрались бы насмерть за право находиться с ним в одном помещении. Но Раффи не человек.
- Тебе бы пошло, - говорит он, кивая на платье в моих руках, в котором смело можно пройтись по красной дорожке.