— Милая история. И у вас, конечно, есть доказательства?
Босх вытянул руку. На ладони лежали ключи Элайаса.
— Узнаете? Здесь есть пара лишних, которые не подходят ни к офису, ни к апартаментам, ни к машинам. Я могу узнать ваш адрес и проверить, не подойдут ли они к вашей двери, инспектор.
Женщина поспешно отвела взгляд, повернулась и прошла в кабинет. Босх последовал за ней. Она медленно обогнула стол и тяжело опустилась на стул. Детектив не удивился бы, увидев в ее глазах слезы. Он знал, что ключи сломили сопротивление.
— Вы его любили?
— Что?
— Вы любили…
— Как вы смеете задавать такие вопросы?
— Такая уж работа. Произошло убийство. И вам придется говорить.
Она отвернулась к окну, за которым виднелась кирпичная стена с изображением Энтони Куина, и теперь в ее глазах действительно блеснули слезы.
— Послушайте, инспектор, давайте вспомним о главном. Говард Элайас мертв. Хотите — верьте, хотите — нет, но я собираюсь найти того, кто это сделал. Вы согласны?
Женщина неуверенно кивнула.
— Чтобы добраться до него, — медленно и спокойно продолжал Босх, — мне нужно знать все об Элайасе. Не только то, что я могу узнать о нем по телевизору, из газет или от других копов. Не только то, что найду в его документах. Мне нужно знать…
Кто-то толкнул запертую дверь, потом постучал в стекло. Энтренкин встала и вышла в приемную. Босх остался в кабинете. Он слышал, как главный инспектор открыла дверь и обратилась к Лэнгуайзер:
— Пожалуйста, дайте нам несколько минут.
Не дожидаясь ответа, она закрыла дверь, повернула ключ и вернулась в кабинет, где снова села за стол.
— Я должен знать все, — негромко, понизив голос, чтобы его не слышали в коридоре, продолжал Босх. — Мы оба понимаем, что вы в состоянии помочь мне. Поэтому я предлагаю вам соглашение.
По щеке женщины скатилась слезинка. За ней последовала другая. Энтренкин подалась вперед и выдвинула ящик стола.
— Нижний слева, — подсказал Босх, хорошо помнивший составленный им самим список.
Она достала коробку с салфетками, поставила ее на колени, взяла одну и промокнула глаза и щеки.
— Как быстро иногда все меняется…
Несколько долгих минут оба молчали.
— Мы познакомились давно, еще когда я была практикующим юристом, но наши отношения не выходили за рамки профессиональных. Потом, после моего назначения на должность главного инспектора, я решила, что должна лучше знать тех, кто выступает с критикой работы департамента. Мы встретились в этом самом кабинете. Он сидел на этом самом стуле… Тогда все и началось. Да, я любила его.
Признание далось нелегко, и ей пришлось сделать паузу, чтобы справиться со слезами.