Мир остановился, отсчитывая секунды каплями крови, которыми наполнился воздух.
Еще одна голова упала на мокрый песок, покатившись с глухим стуком, словно переспелый арбуз. Регарди смахнул с клинка кровь и повернулся к следующему врагу. Однако новой атаки не последовало. «Кобры» медлили, и Арлинг понял, что у них с Дарреном появился шанс. Сейчас или никогда.
– Вставай, надо бежать! – крикнул он Даррену, который стоял на коленях, разглядывая собственный живот. Бывший друг сделал странный жест и не двинулся с места. Арлинг разозлился. У него не было времени разгадывать тайные знаки Карателя. Подскочив к нему, Регарди перекинул его руку себе через плечо и, с усилием подняв сопротивляющегося Даррена, заковылял к валуну, откуда слышалось всхрапывание лошадей. Никто из телохранителей Маргаджана не ушел живым, но кони все еще стояли у мертвых тел всадников.
Не понимая, почему «кобры» до сих пор не напали, Арлинг взвалил Даррена на одну из лошадей и, освободив из стремян запутавшуюся ногу убитого драгана, взлетел в седло сам. Конь протестующее заржал, но Регарди стеганул его по крупу и пустил в галоп.
Он мчался так, словно за ними гнались все полчища ада. Солнце уже оторвалось от горизонта, накаляя воздух и землю. Не лучшее время для скачек по пустыням, но выбора не было ни у Арлинга, ни у лошади, которая тяжело всхрапывала под тяжестью двух всадников. Регарди никак не мог разобрать, сколько кучеяров отправилось за ними в погоню. Вокруг его головы свистел навязчивый ветер.
– Куда ты так гонишь? – прохрипел кто-то снизу, и Арлинг понял, что с ним говорил Даррен, болтающийся впереди поперек седла.
– Потерпи, – крикнул ему Регарди, чувствуя, как намокла от крови ткань на правой ноге. Он знал, что это была не его кровь. – Твои друзья все еще скачут за нами. Нужно оторваться.
– Мои друзья мертвы, – проскрипел Даррен, сделав паузу на слове «друзья». – Ты убил их. Заставил есть грязь, всех до одного. Останови коня. Я хочу умереть на земле.
Арлинг натянул поводья так резко, что лошадь встала на дыбы, едва не сбросив Даррена туда, куда он просился. Регарди вцепился в гриву, прижав друга телом, и чудом остался в седле. С трудом успокоив животное, он спешился, а затем стащил Даррена на горячий песок.
Выхватив саблю, Арлинг принялся поджидать врагов. Но мир Холустая оставался немым, успокоился даже ветер. Песчинки лениво скатывались с барханов, воздух трещал от жары, звуков погони не было. Арлинга преследовали мертвецы – как и всю его жизнь.
Даррен застонал, и Регарди вложил саблю в ножны. Мертвые подождут, ведь у него оставался живой. Наклонившись к другу, он перевернул его на спину и внимательно ощупал, изучая раны. Порезы на ногах могли стать серьезной угрозой жизни в жарком климате Холустая, но тревогу вызвало другое. Кто-то из лучников сумел достать Карателя, пробив стрелой знаменитые керхские доспехи из войлока и металлических пластин, которые были на Даррене. А может, то не промахнулся Гасан, послав смертоносную стрелу перед тем, как Арлинг убил его. Если так, то Даррен сражался со стрелой в груди с самого начала и по всем правилам должен был умереть от потери крови. Но бывший друг еще дышал, хотя обратный отсчет его жизни уже шел на минуты.