Его надежды проникнуть в крепость серкетов таким же способов, как в Туманную Башню, не оправдались. И хотя покореженные стены обещали легкий подъем, глубокий ров и смена часовых, которых он чувствовал у висячего моста, заставили его задуматься. Со дна рва вопреки законам пустыни поднимались туман и влажные испарения. Как он не прислушивался, понять, что происходит в глубине, не удалось. Порой казалось, что откуда-то доносится рев зверей, а в другой миг звуки искажались, превращаясь в шум падающей воды, которой в этой части такыра быть не могло. Впрочем, имея дела с серкетами, нужно было быть готовым ко всему.
Дождавшись темноты и оставив Сейфуллаха с верблюдами в излучине старого узбоя, Регарди сделал вылазку, чтобы изучить ров, но приблизиться к пустоши не сумел. Когда до цитадели оставалось тысяча салей, Арлинг внезапно остановился, замерев с поднятой над землей ногой. Интуиция не подвела. Из трещины медленно выползала змея, спеша присоединиться к остальным тварям, которые вдруг заполонили пространство. Они были похожи на карликовых эф, но точно определить породу, как и ядовитость, было сложно. Однако он был уверен, что их появление не было случайным. Магия серкетов, или зов луны, но что-то заставило этих змей выбраться на поверхность и сплести вокруг Пустоши непроницаемую паутину из своих тел. Змеи клубились, извивались и скользили друг по другу, закрывая подступы к цитадели. «Там, где видишь полноту, отступай», – говорил иман. Тварей было много, их нельзя было перепрыгнуть, по ним нельзя было пройти – Арлинг отступил.
Побродив вдоль границы земли со змеями, Регарди решил пробраться к Пустоши днем, но солнце не помогло. На стенах крепости чувствовались люди, а когда он попытался подползти ко рву, забелив одежду глиной, очень скоро был вынужден повернуть обратно. Едва Арлинг переступил невидимую черту, как под землей послышалось шевеление, и он едва успел откатиться в сторону. За первой змеей появилась другая, за ней – третья, и уже через секунду вся глина впереди была покрыта юркими телами чешуйчатых тварей.
Заняв выжидательную позицию, Регарди принялся наблюдать. Время подхлестывало, утекая, словно последняя вода из бурдюка, но Арлинг не мог рисковать, вступая в схватку со змеями. Если его укусят – а это должно было случиться непременно, и если гадины окажутся ядовитыми – а шансы на это были велики, то Сейфуллах вряд ли доживет один до следующего дня.
Наблюдать за Пустошью Кербала было не интереснее, чем подглядывать за одинокой старой женщиной, чей быт размерен и прописан до мелочей. Арлинг потратил два дня, но лазейку в крепость, так и не обнаружил. Цитадель казалась бы вымершей, если бы не смотровые у ворот, которые сменялись каждые три часа. Никто не выходил и не входил, но Регарди слышал неясные шумы под землей, которые отдаленно напоминали человеческие голоса. Жизнь царила там – под пустынной поверхностью такыра.