Все встали, как в то утро, которое Сара так хорошо помнила. Все кричали «Спасибо, Сара!», и надо признаться, что Лотти при этом прыгала. Сара смутилась на миг, потом изящно присела.
— Спасибо и вам, — сказала она, — что пришли меня поздравить.
— Прекрасно, Сара, прекрасно, — одобрила мисс Минчин. — Именно так отвечают принцессы, когда их приветствует народ. Лавиния, звук, которой вы издали, очень похож на фырканье. Если вы завидуете соученице, выражайте достойнее ваши чувства. А теперь я покину вас. Развлекайтесь.
Она вышла, и все стряхнули чары, которые были так ощутимы в ее присутствии. Не успела закрыться дверь, как все повскакали с мест. Малютки просто выдержать не могли, да и старшие не слишком медлили. Девочки кинулись к коробкам, Сара, улыбаясь, склонилась над второй.
— Это книги, я знаю, — сказала она.
— Неужели папа дарит тебе книги? — спросила Эрменгарда. — Ну, он не лучше моего! Не смотри их, Сара.
— Я же их люблю, — рассмеялась Сара, но повернулась к первой коробке, вынула куклу — и та оказалась такой великолепной, что девочки просто зашлись от восторга, а потом отступили, чтобы почтительно любоваться ею.
— Она не меньше Лотти, — проговорила одна.
Лотти захлопала в ладоши и пустилась в пляс.
— Наряд у нее — для театра, — заметила Лавиния. — Плащ отделан горностаем.
— Ой! — закричала Эрменгарда. — Бинокль, синий с золотом!
— Вот ее сундук, — сказала Сара. — Рассмотрим-ка все вещи!
Она села на пол и открыла сундук. Девочки сгрудились вокруг нее, глядя, как она вынимает вещи, слой за слоем. Никогда еще в классе не было такого шума. Все смотрели на кружева, платочки, чулки; на шкатулку, в которой лежали ожерелье и диадема, точь в точь как бриллиантовые; на пелерину и муфту; на бальные платья, платья для прогулок, платья для визитов, платья для чаепитий; на шляпы и веера. Даже Лавиния с Джесси забыли, что куклы — им не по возрасту, и вскрикивали от восторга.
— Представим, — сказала Сара, примеряя черную бархатную шляпу безучастной владелице этих сокровищ, — представим, что она понимает нас и гордится таким успехом.
— Вечно ты выдумываешь! — сказала Лавиния, и вид у нее был брезгливо-важный.
— Да, — сказала Сара. — Это ведь интересно, словно ты — волшебница. Представишь что-нибудь очень сильно, оно и сбывается.
— Вольно выдумывать, когда ты богата, — сказала Лавиния. — А вот если бы ты была нищей и жила на чердаке…
Сара оставила страусовые перья, которые располагала покрасивей, и задумалась.
— Наверное, я могла бы… — сказала она. — Если ты беден, приходится все время представлять. Только это очень трудно.