По-видимому, он ее понял, ибо покорно, хотя и невесело направился к норке.
— Не думала, что ты сегодня придешь, — сказала Сара подруге.
Эрменгарда плотно закуталась в шаль.
— Мисс Амелия ночует у своей тети, — объяснила она. — А больше никто не заходит, когда мы легли. Я бы могла остаться тут до утра.
Она показала на стол, где лежало несколько книг, и печально сказала:
— Папа еще прислал… — Вот эти.
Сара вскочила, подбежала к столу и, схватив верхнюю книгу, стала ее листать. Она забыла обо всех своих бедах.
— Как хорошо! — воскликнула она, — Карлейль,[12] о Французской Революции. Я так хотела это прочитать!
— А я не хочу, — сказала Эрменгарда. — Но папа очень рассердится. Он меня будет спрашивать, когда я приеду на каникулы. Что мне делать?
Раскрасневшаяся Сара перестала листать и посмотрела на нее.
— Ты мне дай эти книги, — предложила она, — а я их прочту… и расскажу все тебе… И ты запомнишь.
— Ой, Господи! — вскричала Эрменгарда. — Думаешь, запомню?
— Конечно, — ответила Сара. — Малютки всегда запоминают, когда я рассказываю.
— Сара, — сказала Эрменгарда, и надежда засияла на ее круглом лице, — я… я что хочешь тебе за это дам!
— Ничего мне не надо, — сказала Сара. — Только книги!..
Глаза ее расширились, грудь часто вздымалась.
— Бери их, — сказала Эрменгарда. — На что они мне? Я глупая, а папа — умный, и хочет, чтобы я поумнела.
Сара открывала одну книгу за другой.
— Что же ты скажешь папе? — спросила она.
— Да он ничего и не узнает, — ответила Эрменгарда. — Он подумает, я их сама читала.
Сара положила книгу и медленно покачала головой.
— Это неправда, — сказала она. — А лгать… понимаешь, не только плохо, но еще и низко. Иногда — продолжала она, — я думаю, что могу вдруг сделать что-нибудь плохое… ну, убью мисс Минчин, когда она меня обижает… а вот ничего низкого — не сделаю. Почему не сказать отцу, что это я их прочитала?
— Он хочет, чтобы читала я, — сказала Эрменгарда, растерянная таким поворотом дел.
— Он хочет, чтобы ты знала, что в них написано, — сказала Сара. — Если я тебе расскажу, а ты запомнишь, он будет только рад.
— Он будет рад, если я хоть что-то запомню, — покорно согласилась Эрменгарда. — И хоть как-то…
— Ты не виновата… — начала Сара и остановилась, она ведь чуть не сказала: «что ты глупая».
— В чем? — спросила Эрменгарда.
— В том, что не можешь быстро выучить, — сказала Сара. — Не можешь, значит — не можешь. А я могу, вот и все.
Она всегда старалась, чтобы Эрменгарда не слишком ощущала разницу между ними. Когда она взглянула на ее круглое лицо, одна из старомодных, мудрых мыслей внезапно пришла к ней.