Было бы гораздо честнее признать, что Любовь — это врожденный талант, поцелуй Всевышнего, такой же, как слух, голос, выворотность ступней… Приятно на секундочку вообразить себя примой Большого балета, однако никто из нас не переживает всерьез, что лишен такого потного удовольствия. А ведь Любовь не легче: она тоже требует адских сил — и физических, и душевных, ей надо отдаться целиком, приносить жертвы на алтарь, недоедать (потому что кусок в рот не лезет), недосыпать (занимаясь любовью или думая о ней), и главное — на пенсию в расцвете лет не выйдешь. Когда для балерины, за исключением Плисецкой, все заканчивается, в Любви поднимают занавес к началу очередного действия.
Хрестоматийный сюжет «встретились — погуляли — поженились, дети — теща — кухня», в принципе, может заключать внутри себя масштабное чувство, но, честно говоря, это редкость. На пути Любви, как правило, воздвигнуты непреодолимые препоны. Хеппи-энд ей практически заказан. Сирано открылся Роксане только перед смертью, Дездемону задушили, Нину Арбенину отравили, Анну Каренину переехали, Татьяну Ларину отвергли. А Ромео и Джульетта, а Тристан и Изольда, а Вершинин и Маша… Все это не придумано классиками ради красного словца, но точно отражает главную тенденцию жизни. Кто способен к Любви, тому посылаются великие испытания. Этот талант, как, впрочем, и всякий другой, есть постоянная проверка на прочность.
Талантливого в Любви человека можно назвать аморофилом. («Фил» равняется «дилетант». Профессионализм здесь невозможен; «профессионал», точнее, «профессионалка» в данной сфере — понятие ругательное.) Гений Любви заслуживает звания аморомана. Это фанатик, готовый броситься под поезд. Несчастнее него и одновременно счастливее нет человека на свете.
Любовь — тяжелый труд, который надо выполнять с радостной улыбкой, иначе результат не засчитывается. В Любви ничего нельзя предугадать, она смеется над планами, проектами и повышенными обязательствами. В центре мироздания Любви сияет Солнце — Постель. Или хотя бы отраженным светом, как Луна, — Мечта о постели. Все остальное — товарищеское общежитие. Чем плохо? Да ничем. Просто не любовь, и все тут.
Любовь — это здание, которое мы начинаем строить на фундаменте «ты мне нравишься», потом возводим стены влюбленности, отгораживаясь от постороннего мира, а сверху кладем собственно крышу любви, символ защиты и единения. Чтобы дом стоял, необходимо сохранить в душе все три этапа. В том числе первый, приятный и легкомысленный, когда ваш «предмет» входил в комнату, а вы теряли дар речи. Это должно остаться навсегда. Любить человека, который тебе нравится, гораздо легче.