Я пообщался с селянами (среди них присутствовали и оборотни и колдуны, что сделало мне приятность) и узнал много интересной информации, особенно по «бурлениям» в стане оборотней. Перепоручил им спасенного, и сбежал. Селяне были не в восторге от свалившегося на руки счастья в лице и самое главное теле, громадного молчаливого великана.
За краткое время нашего общения… Моего. За краткое время моего с ним общения, стало понятно одно — он не выдаст ни одного секрета. Его можно пытать всеми зверскими способами, начиная от щекотки и заканчивая многократным чтением вслух Войны и Мира, притом только самого окончания этого грандиозного творения; но и тогда великан не расколется. Мне даже догадки не помогли!
Но хоть молчун и был молчуном, но зато выглядел он колоритно. Мало того, что великан, так он еще и краснокожий великан! Натуральный индеец без добавок и консервантов! Откуда такой перец нарисовался — никто не знает! Может и есть в Снорарле род колдунов или оборотней с красной кожей, но я пока таких не встречал. Тут все белые. Оборотни — смугловаты. Колдуны — бледноваты. Вот и все видимые отличия рас. Никаких красных, черных или желтых тут нет… ну эльфы немного зеленоваты, а если их избить, то красноваты, а потом фингаловаты… не отвлекаться! Чертова Секретная Дурь не желает отпускать!
Помимо цвета кожи есть и еще одна отличительная черта у индейца. Это его браслеты. Массивные золотые «цацки», изрисованные всякими немыслимыми узорами, украшали могучие предплечья великана. Дорогая игрушка. Такое украшение явно не по карману простому крестьянину. Но, я не заостряю внимание на таких мелочах. Раз он не стал разубеждать меня в том, что он крестьянин, случайно упавший в Разлом, то и я не буду ничего лишнего домысливать. И не стоит думать о том, что крестьяне держатся подальше от Разлома. И не следует считать, что крестьянина съедят демоны задолго до того, как он или она подойдет к краю Разлома. Не стоит. И не стоит считать индейца шпионом Империи. Империя тут ни при чем!
Полуденное солнце с трудом пробивало верхние ярусы и обогревало лучами густой подлесок. Про то, чтобы освещать наш путь сквозь плотно сцепленные ветки кустарника, не могло быть и речи. Тут царил сумрак. Словно вернувшись в детство, в те воспоминания с картонной коробкой, куда я бывало прятался, я вновь переживал давно забытые чувства. Странная гамма, где смешались ощущение защищенности и страх. Страх. Я почти забыл, что это такое… Только у коробки было преимущество: внутри нее не было ничего, что могло бы выколоть мне глаза. А в кустах заостренных веток полно!