— Блин, больно! — вскрикнул я, когда одна хлесткая ветка чуть не выбила мне глаз.
— Внимательнее нужно быть, — заявила ведьма так, словно это вовсе не она, идущая впереди, хлестанула меня этой ветвью.
Но действительно нужно быть внимательнее. И не к Миалле, которая расстроилась, что я не обращаю на нее внимания, сосредоточившись на своих мыслях, и не к Арго, который пытается сожрать веселого Харимона, потому что на Синю нападать нельзя. Нужно быть внимательнее потому, что за нашим отрядом кто-то следует и следит, оставаясь незамеченным. Но я просить показаться этих скрытных личностей не буду: захотят — выйдут, не захотят — ну, и пусть! Я лучше поговорю со своими товарищами. Столько времени не виделись же!
— Что случилось в твоих владениях, Харимон?
Первосвященник до того веселящийся с котом споткнулся на ровном месте от неожиданности вопроса. Или он споткнулся все же не на ровном месте? Мы же в лесу. В глухом лесу и движемся далеко не проторенными тропами. Но все равно он удивился, даже если и споткнулся о кота, а потом о корягу!
— Имелись некоторые проблемы… Я решал их.
Подозрительно.
— А подробнее?
Харимон тяжело вздохнул. «Делать нечего — придется говорить» — так должно быть он подумал.
— Я забросил дела Ковена, целиком погрузившись в работу Отряда. А, как завещал святой…
«…как завещал святой Ктототам Святогорыч: агнцам нужен пастух иначе волки будут сыты» — так можно сократить всю ту получасовую проповедь, более чем полностью состоящую из цитат Книги Огня, что задвинул мне первосвященник.
— Если не хочешь говорить, то и не надо, — обиделся я.
Монах что-то затрещал в свое оправдание, но я вновь перестал его слушать. Мне достаточно знать, что Харимон в порядке и считает, что сам справится со своими проблемами. Пока он отсутствовал, в Ковене произошли какие-то изменения, появились разногласия и разночтения Писания: ведь так важно: трактовать запятую в этом месте, как знак свыше или попросту будучи святотатцем считать, что это не запятая, а пятнышко грязи. В дела церковные мне лезть совершенно не хочется. Пока моего товарища не обижают, и в Ковене не началась гражданская война — мне влезать не следует. Я лучше поговорю с Миаллой.
— Милая моя ведьмочка, — начал я свой замаскированный под приставания допрос, укусив Миаллу за ушко и поцеловав в носик. — Скажи мне, пожалуйста…
— Да, дорогой! — разомлела в моих объятиях девушка и ответила на все согласием. Но мне же не это нужно.
— Где ты была и почему не участвовала в делах Отряда?
— Ах, это…
Девушка расстроилась. Она ожидала, что я попрошу ее руки и сердца и сразу ответила «да», а тут такой облом. Зачем мне ее два, так сказать, органа, если она мне предоставляла себя всю и не один раз. Предоставляла настолько настойчиво, что и отказаться нельзя.