— Не знаю сам. Покручусь — посмотрю…
Дорога была необременительной. Помаявшись немного в привычных заторах, я выехал на Кольцевую и уже через пятнадцать минут свернул на Минское шоссе, где стало повольготнее. Автострада на удивление оказалась не очень загруженной, мне даже удалось включить пятую передачу. Я позволил себе расслабиться и ровно катил по серединному ряду, без лишних маневров и дерганья. Размеренное движение действовало успокоительно. Удручало только небо: оно пучилось непроглядными тучами, которые, как смольный дым от бушующего где-то вверху пожарища, причудливыми клубами грузно нависали над горизонтом. Который день грозило дождем, и — по закону подлости — ливень мог грянуть совсем не ко времени.
Где-то за памятником Зое Космодемьянской мне предстояло съехать с шоссе на боковую дорогу. Я вовремя углядел героическую фигуру. Притормозил у поста автоинспекции и спросил об Облатовке. «Второй поворот направо», — уточнили мне. Я свернул по указке, попетлял километров десять между рощицей и лугами и увидел наконец вдали, прямо перед собой, небольшое селение. Затормозил. На расстоянии деревушка смотрелась как альбомная картинка: сквозь густые разлапистые деревья проступали приземистые домики и избушки с островерхими крышами в кольце частоколов и тынов. Слева на отшибе виднелось несколько разбросанных коттеджей — эдакие современные усадебки, обнесенные высокими заборами. В одном из них, очевидно, и готовился в последний путь безвременно почивший Вайсман.
Заезжать за справкой в деревню не хотелось. Но мне повезло. Рощица вдруг расступилась, открыв широкую грунтовую дорогу. Прямо по ходу метрах в пятистах одиноко маячило крохотное сооруженьице, похожее на часовню. Примыкающая к нему небольшая поляна была усеяна крестами, плитами и редкими решетчатыми ограждениями. Я догадался, что ненароком набрел на искомое кладбище. Зарулил на грунтовку, подъехал поближе и остановился у широкого забранного цепью входа.
Это был скромный ухоженный погост. Не таким представлялось место вечного упокоения современного финансового воротилы. На счастье, погост оказался не столь безлюдным, как выглядел издали: за решеткой в центре наблюдалось какое-то движение. Я вышел из машины и отправился туда. У свежевырытой могилы копошились двое мужиков в синих робах. Да, подтвердили они, будут хоронить Вайсмана — бааальшой человек, с матушкой рядом ляжет, скоро привезут. Я поблагодарил и возвратился к автомобилю. Развернувшись, покатил к рощице, где, отыскав удобную просеку, втиснулся между двумя дикими яблонями и выключил двигатель.