– Заряжаюсь, – оплотовец упал на колено, меняя магазин. Оставалось еще три. А потом все.
– Чика! У тебя сколько?
– Два!
– Антиквар?
– Три!
Вдруг псы, как по команде, отпрянули, собираясь плотной группой. Показался вожак. Тварь вскочила на правую гусеницу опрокинутого на бок экскаватора. Оскалив пасть, усеянную рядами острых зубов, мутант грозно зарычал и спрыгнул на землю.
– Все, приехали. Царь пожаловал, – зло пробормотал Чика, меняя магазин.
Пес побежал навстречу сталкерам. Антиквар, не теряя времени, выпустил длинную очередь в направлении стаи. Еще одна тварь, получив несколько пуль в бок, заскулила и упала, засучив лапами.
Тем временем вожак поравнялся со сворой, и собаки, сбившись в клин, атаковали сталкеров. Те, позабыв об экономии патронов, практически прямой наводкой принялись выкашивать несущуюся на них смерть, пытаясь хоть как-то сдержать ее натиск. Кровь и куски мяса летели в разные стороны, но псы, направляемые вожаком, врезались в стоящих людей, разделив их, как нож масло. Стас почувствовал удар сбоку и, потеряв равновесие, упал. Сверху тут же запрыгнула огромная псина, раскрывая жуткую пасть. Стас машинально подставил автомат. Острые зубы тотчас сомкнулись, ломаясь о металл. Не дав мутанту опомниться, Данилов выхватил нож и воткнул твари в брюхо, с усилием провернув лезвие. Собака завыла, отпуская автомат, и упала, суча лапами. Из большой рваной раны хлестала черная кровь. Стас шумно выдохнул. Рука инстинктивно дернулась к лицу, чтобы утереть выступивший на лбу пот… и уткнулась в стекло шлема.
Но псы не дали сталкеру опомниться. Данилов почувствовал, как его ухватили за лодыжку. Подняв автомат, он ударом приклада размозжил покрытую гнойными язвами голову мутанта и вскочил, ведя стволом в поиске очередной псины.
Резкая боль пронзила плечо. Только-только зажившая рана некстати напомнила о себе. Рука оплотовца повисла плетью.
Мелькнула тень. Выстрел. На забрало что-то брызнуло. Кровь.
«Моя?» – промелькнула мысль.
Нет. Собачья. Слева дергалась в конвульсиях очередная тварь. В метре от Стаса стоял Чика, уже переводя ствол на новую цель.
Пересилив боль, Стас поднял автомат.
Но стрелять было поздно. Люди и собаки сплелись в одну сплошную рычащую, матерящуюся кучу. Помочь друг другу сталкеры уже не могли – слишком велик был риск зацепить напарника шальной пулей. Чика ругался, поминая на чем свет стоит всех собак и их дальних родственников. Антиквар, оставив болтаться на ремне бесполезный в таких случаях «вихрь», держал в одной руке «глок»; в другой сталкер зажал нож, которым орудовал, словно казак саблей. Магазины были пусты, снаряжать их было некогда.