Гиз отлично понял недосказанное женой и снова смолчал. Есть примета… не поминай лихо, и оно не проснётся.
– Тогда нам нужно сейчас поворачивать на юго-запад… по речке Нее местные жители сплавляют почти до самого побережья лес, а вверх везут зерно, рыбу и пряности. – Король достал откуда-то карманный географический атлас и через лупу рассматривал исчерченную крохотными значками страничку.
– По реке очень долго, я из этих мест, – внезапно вмешался в разговор Ди, – чуть ниже Нея разливается, и течение сильно замедляется. До нижних порогов будем плыть дней пять, а оттуда до бухты, про которую говорит леди, добираться ещё не меньше суток. Баркас может уйти. Или, ещё хуже, нарвутся на пиратов… те тоже обожают эту бухту, вход в неё почти незаметен с моря. Я сам плавал… знаю.
Магистр не стал выяснять, куда и в каком качестве плавал его новый ученик. Прошлого нужно опасаться лишь тогда, когда человек искренне считает все свои прошлые поступки совершенно правильными. Ведь если в жизни подвернётся похожая ситуация, он обязательно поступит точно так же. Но если совершивший ошибку сам себя осудил, раскаялся и сознательно, без чьего-то давления, выбрал иной путь, можно быть спокойным, такие люди никогда не отступают от собственных принципов.
– Тогда ты и будешь проводником, – заключил Гизелиус уверенно, – а если получится, постарайся рассчитать время с запасом… надеюсь, Гарнелосу удастся уйти от людей Вестура.
Мир вокруг внезапно вспыхнул ярким и ослепительным, как росчерк молнии, светом, и понёсся куда-то вверх.
Дорд невольно зажмурил глаза, да так и не успел их открыть, с громким всплеском уходя в воду. Рот, произвольно открывшийся от рванувшегося из груди крика, мгновенно наполнился горьковато-солёной водой, и страстное желание вытолкнуть, выплюнуть эту солёную, тяжело булькающую гадость вмиг стало единственным. А уже в следующий момент появилась неукротимая жажда жизни и отчаянное стремление к поверхности, туда, где так много света и воздуха.
Он рванулся, пытаясь выгрести, и, не понимая, какая сила держит его под водой, не давая выбраться, яростно задёргался. Однако шею герцога крепко стискивало нечто неодолимо тяжёлое, не дававшее ему никакой возможности поднять на поверхность голову. Душой Дорда потихоньку начало завладевать горькое отчаяние, мелькнула даже подлая мыслишка, объявившая, что это конец, ему уже не вырваться… и вдруг тяжесть исчезла, напоследок больно царапнув скулу, словно сорванная неведомой силой. И почти сразу вслед за этим чьи-то руки решительно выдернули герцога из воды, и он всхлипнул, выплёвывая воду и одновременно пытаясь вдохнуть.