– Пистолет был в рабочем состоянии?
– Да, в рабочем. Стрелял что надо. Я испытал его тут же. Всадил пулю в столб забора. Даже сам испугался. Я ведь едва надавил на спуск.
– Мать слышала выстрел?
– Еще бы! Тут же выскочила посмотреть, но я успел спрятать ствол за пояс и накрыл сверху рубашкой. Сказал ей, что это глушитель у косилки барахлит.
Босха не могла не заинтересовать эта пуля в столбе. Если она все еще там, значит, Уошберну можно верить. И он задал следующий вопрос:
– Хорошо, по твоим словам, мать заперла тебя в доме на все время беспорядков, так?
– Верно.
– А когда же ты нашел пистолет? Заваруха на улицах продлилась всего дня три. Ночь на первое мая была последней. Вспомни, когда именно ты нашел этот ствол.
Уошберн покачал головой с таким выражением, словно не мог помочь при всем желании.
– Слишком давно это было, чувак. Я не могу сказать, в какой именно день. Помню только, что нашел его, но это все.
– Почему ты отдал его Тру Стори?
– Потому что он держал квартал. Вот я ему его и отдал.
– Ты хочешь сказать, что он был боссом «Сикстиз» в вашем районе, я правильно понял?
– Да, ты все понял правильно!
Уошберн откровенно передразнивал манеру выражаться и слова белого полицейского. Он намекал, что предпочел бы беседовать с чернокожим. Гарри посмотрел на Ганта, и тот снова вмешался в допрос.
– Ты назвал того типа Тру. Но его звали Трумонт, точно? Трумонт Стори?
– Не знаю. Мы с ним не были корешами.
– Тогда на кой ты отдал ему пистолет?
– Потому что хотел познакомиться. Хотел, чтобы меня зауважали по-настоящему.
– И получилось?
– Ни хрена. Я почти сразу попался копам, и меня засадили в «малолетку» в Силмаре. Отмотал там почти два года. А когда вышел, свой шанс уже упустил.
Исправительная колония для несовершеннолетних в Силмаре располагалась у северной оконечности долины Сан-Фернандо. Судьи любили отправлять юнцов с криминальными наклонностями подальше от родных мест, чтобы по возможности оборвать их связи с бандами.
– Позже этот пистолет когда-нибудь попадался тебе на глаза?
– Не-а, больше я его уже не видел, – ответил Уошберн.
– А что с Тру Стори? – спросил Босх. – Ты встречался с ним снова?
– Сталкивались на улице, но он ко мне не приближался. Мы даже не разговаривали.
Босх выждал момент, не добавит ли Мелкий к сказанному что-то еще. Но тот замолчал.
– Ладно, Чарльз, посиди здесь и веди себя тихо, – произнес он.
Тронул Ганта за плечо и поднялся. Детективы вышли из комнаты для допросов, закрыли за собой дверь и встали чуть в стороне от нее. Гант пожал плечами и заговорил первым:
– Похоже, этот малый не врет.