– Тогда почему мы скрыли это? Это же здорово!
– Конечно, – согласился Сфинкс, – Лиса будут долго поздравлять и восхвалять, а потом набросят сеть и уведут в Институт Исследования. Потому что мы находимся в перманентном состоянии войны с Темной Империи, а Старшая Кровь — это прекрасный материал для генетических экспериментов. Не то, чтобы перспективы плохие, наш оборотень будет постоянно спать с девушками разных рас и способностей, периодически сдавать кровь и сперму, и проходить всяческие нормативы. Да вот только из института он больше никогда не выйдет, так как для Темной Империи альфа – лакомый кусочек. И они обязательно попробуют его заполучить.
– Лис, это правда?
– Скорее всего. Такие подробности процесса изучения Старшей Крови мне не известны, но в том, что меня не оставят в покое, не стоит сомневаться.
– А ты откуда все это знаешь? – накинулась я на Сфинкса.
Он невесело усмехнулся:
– Тебе не понравится мой ответ. Скрыв истинный облик Цираша, я свершил преступление не только против Империи, но и против своей семьи.
– Что?
– Мой отец – ректор этого прекрасного института. Будь я примерным сыном, ты бы, Лис, уже стоял в его кабинете.
Оборотень побледнел. Я тоже. А Сфинкс, заметив это, кивнул каким-то своим мыслям и сказал:
– Ну раз уж у нас тут утро откровений, то давай, Нечто. Твоя очередь!
– Что моя очередь? – испугалась я.
– Объяснить нам, что с тобой не так. Если ты считаешь себя мастером маскировки, то вынужден тебя огорчить. У тебя на лбу большими буквами написано, что ты что-то скрываешь. И поверь мне, если сейчас это замечаем только мы, то вскоре многие начнут задаваться этим вопросом. И помочь тебе, не зная, в чем дело, нам никак не удастся.
Я в панике посмотрела на Лиса, тот подумав секунду, медленно кивнул.
– А, значит объяснять нужно только мне. – заметив наши знаки, сделал вывод адепт Лаоран. – Тем более, начинай. Я бы хотел еще успеть позавтракать.
Я вздохнула. Поправила простынку. И начала второй раз за три дня рассказывать историю своего поступления. Более того уже второй раз я открывала тайну, которую мы с отцом хранили всю мою жизнь.
Когда я закончила. Сфинкс смотрел в окно и молчал. В отличии от Лиса он не смеялся, лишь пару раз улыбнулся. А сейчас же, услышав о проблеме с моими потоками и вообще отвернулся.
Я молчала, в ожидании приговора. И он прозвучал:
– По-хорошему, вашу комнату нужно законсервировать и как есть переместить вместе с вами прямо в институт. И любой, кто этого не сделает, узнав всю правду, автоматически становится предателем на государственном уровне. Вы это понимаете?