Моника умолкает и отпивает из своей чашки.
– У нас у всех есть какие-то тайны. Что-то хотелось бы изменить, да уже поздно.
Она смеется:
– Тебе-то о чем жалеть, Грейс? Ты всегда казалась такой уравновешенной, ты совершенно счастлива с Полом, у тебя есть твои замечательные дочки, живопись…
– Темные пятна в прошлом бывают у всякого. – Я стучу пальцем по столу рядом с браслетом. – Посмотри сюда. Я пришла поговорить об этом.
Она снова смотрит на вещицу:
– А что это? Я ничего об этом не знаю.
– Возьми его в руки. Посмотри внимательно.
Она повинуется. Брелоки звенят в ее пальцах, она поднимает браслет к свету, вертит, смотрит и так и этак.
– Потускнел немного, но очень мил. Красивый. – Кладет украшение обратно, рядом с моей ладонью. – Нет, у меня на уме сейчас совсем другие, неотложные проблемы.
– Ты знаешь, он лежал у тебя на чердаке, – говорю я как можно беззаботнее. – Элла сказала, что ты разрешила ей взять его себе.
– Правда?
– Да.
Моника пожимает плечами:
– И что с того?
– Он принадлежал Розе.
– Какой Розе? Дочке Пола?
Киваю.
Она снова бросает на браслет беглый взгляд:
– Понятия не имею, как он попал туда.
– Этот браслет она носила в лагере.
– Ах вот ты о чем. Ну не знаю… Как-нибудь случайно оказался среди моих лагерных шмоток.
– Но вы же были в разных палатках.
Кажется, она начинает сердиться.
– Что ты хочешь этим сказать? Что я украла его?
– Пол всегда удивлялся, куда он пропал. Ведь Роза с ним не расставалась. Он принадлежал ее матери. А когда мать умерла, не снимала его даже в душе.
– Ну не знаю… Давай пойду к Полу, объясню ему все, попрошу прощения, – раздраженно говорит она. – А сейчас лучше поговорим про Орлу, ты не возражаешь?
– Все двадцать четыре года я была уверена, что последней видела Розу живой. – Я стараюсь говорить спокойно. – И все это время я думала, что, если бы выслушала ее, то, возможно, сумела бы предотвратить ее смерть. Я представляла, слышишь, Моника, представляла, что, когда я ее оттолкнула, она упала в воду и утонула.
Она встает, идет к раковине, оглядывается:
– Что ты такое говоришь?
Я тоже встаю и подхожу к ней:
– Понимаешь, в ту ночь мы с Орлой крупно поссорились. Роза пришла ко мне, ей нужна была моя помощь. А я оттолкнула ее. И на следующий день я нашла ее в воде, как раз рядом с тем местом.
Моника стоит, сложив на груди руки, постукивает носком об пол.
– Ты что, выпила лишку?
– Нет!
– Ты считаешь, что убила Розу?
– Да.
Мы стоим, уставившись друг на друга.
– И этим тебя шантажирует Орла?
Киваю.
– Господи!
Моника резко отшатывается, теряет равновесие и хватается за столешницу. Глядит на меня как на сумасшедшую.