– В субботу будет шестнадцать, – быстро вставляет она. – И мы будем отмечать, не забыла?
– Дело в том, – продолжаю я, стараясь говорить тверже, – что ты моя дочь, и ты живешь в моем доме, и я бы хотела, чтобы ты вела себя так, как должна себя вести всякая порядочная девочка.
Дейзи ерзает в кресле и цокает языком.
Элла смотрит на нее, но лишь секунду, а когда снова поворачивается ко мне, взгляд у нее какой-то ломкий, и я больше не сомневаюсь, что ступила на скользкую дорожку и в любое мгновение могу не удержаться.
– Ах, ты, значит, шарила в моей комнате.
– Да, я была в твоей комнате, но не шарила, как ты выражаешься.
Недоверчивость на ее лице сменяется обидой, а потом гневом.
– Ты моя дочь, и я очень люблю тебя, – продолжаю я. – И желаю тебе только добра.
Она все еще сердито смотрит на меня, но вдруг трезвонит телефон, и Дейзи вскакивает, чтобы ответить.
– Отдохните немного, – говорит она, протягивая мне трубку. – Мам, тебя.
– Кто? – шепчу я.
Она пожимает плечами.
– Мы договорим позже, хорошо? – поворачиваюсь я к Элле.
Та молчит. В последний раз с ненавистью бросает на меня взгляд и уходит. Слышу, как ее каблуки барабанят по ступенькам – она бежит к себе.
Беру у Дейзи трубку:
– Алло?
– У твоей дочери приятный голос.
У меня сжимается сердце: снова Орла. Вся моя решимость испаряется мгновенно, как капля воды на раскаленной плите.
– Грейс!
Я кладу трубку, беру аппарат, иду через кухню и спускаюсь на три ступеньки вниз, в подсобку. Через несколько секунд он снова звонит. Я не отвечаю. Отключаю звонок, вижу, как вспыхивает дисплей и наконец гаснет – на другом конце трубку повесили. Стою, сложив руки на груди, жду. Это повторяется несколько раз, и мне становится ясно, что настроена она решительно и прекращать не собирается. Когда дисплей вспыхивает уже в десятый раз, отвечаю:
– Чего тебе надо?
Говорить стараюсь спокойно, кажется, получается, но колени дрожат, и ноги подкашиваются. Снова беру себя в руки.
– Говорю, голос у твоей дочери совсем как у тебя. Она на тебя похожа?
– Чего тебе надо, Орла?
– Поболтать, – беззаботно отвечает та. – Чего же еще?
– А вот мне не хочется с тобой болтать, – говорю я. – Так что больше не звони.
– Послушай, Грейс, чего ты на меня дуешься? – В ее голосе слышится недоумение. – Почему бы нам не встретиться, не провести вместе часок-другой? Ведь когда-то мы дружили.
– Вот именно – когда-то. Двадцать четыре года назад.
– Но мы же все равно были подругами. Причем близкими. Настоящего друга найти не так-то легко, ты не согласна?
– У меня хватает друзей. И я вполне ими довольна.