— Спасибо! Ступайте.
— Ну что, Константин Антонович, — повернулся командующий к Плансону, — пойдём, посмотрим, что нам нарисовал этот прапор.
— Разумеется. Казимир Филиппович, — начальник штаба подозвал Кетлинского, — распорядитесь прислать четырёх писарей в салон.
— Совершенно верно, — кивнул Эбергард, — необходимо будет в кратчайшие сроки изготовить максимальное количество копий с этой схемы и передать их на корабли и аэропланы. Кстати, Валерий Иванович, передайте мой приказ на «Николая»: отправить ещё одну пару гидросамолётов к укреплениям мыса Узуньяр с той же самой целью — составить план фортов с расположением орудий и строений за бруствером. По возможности сделать фотографии. «Александру» — пару к Шиле. Там фотографии обязательны. Пусть даже кинокамеру захватят — не зря же я её выбивал на флот. Десант должен иметь максимальную информацию о месте высадки. Да! И пусть захватят по паре бомб, и по ящику стрел. Чтобы турки почувствовали, что на них не просто полюбоваться прилетели…[7]
Адмиралы за разговорами уже спустились в салон «Евстафия», но, в ожидании главной причины, которая заставила уйти их с мостика флагманского броненосца, спор продолжили:
— Данный план, набросанный от руки, всё равно особой пользы нам не принесёт.
— Почти согласен с тобой, Константин Антонович, понимаю, что при нашей настильности стрельбы, попаданий за бруствер укрепления будет хрен да ни хрена. И совершенно не важно, в какую турецкую пушку мы попадём. Важно то, что наши моряки, от каперанга и до распоследнего матроса чувствуют, что они воюют за свою Родину… Хотя, если и у нас, и у лётчиков будет единая схема Кили, то они смогут нам хотя бы точно передать, что «горит строение номер два» или «уничтожено орудие номер четыре…». Лиха беда начало. Флоту необходимо учиться взаимодействовать с авиацией, и лучше это начать как можно раньше.
— Согласен. Но давай уже карту посмотрим. Что там наши летуны на ней нарисовали…
На карте мыса карандашом был вычерчен незамкнутый пятиугольник, внутри его периметра имелось шесть чёрточек, которые, несомненно, обозначали турецкие пушки, и два прямоугольника — один из них явно казарма, а на предмет второго можно было гадать. Но уж точно не склад боеприпасов — не настолько сошли с ума османы, чтобы размещать взрывоопасные предметы под прикрытием лёгких стен и крыши — наверняка для подобных целей у них выдолблено соответствующее помещение в ближайшей скале.
— Ну, как бы всё, что и ожидалось, — после минутного изучения плана молвил Плансон. — Пронумеруем пушки и строения, и можно отправлять на копирование.