— А если нет?
— А если нет, то мы всегда имеем возможность дезавуировать любой договор по поводу проливов в одностороннем порядке, что и делали уже неоднократно на протяжении двух последних веков. И снова вступить в войну, если появится серьёзная перспектива победы центральных держав. Если увидим, что Россия готова рухнуть под напором тевтонов, поможем ей это сделать — подтолкнём…
— Умный, да? — военный министр презрительно посмотрел на своего визави. — Думаешь, русские этого не понимают? Не попытаются иметь гарантий на тот случай, если мы поступим именно так, как ты предполагаешь? Это, во — первых.
Во — вторых, у них есть союзники. Которые тоже будут участвовать в переговорах и затребуют свою долю. А они не удовлетворятся мелочными уступками царю Николаю, и затребуют свою долю. И эта «доля» окажется немалой. Я не прав?
Джемаль угрюмо молчал.
— Я прав. Англичане с французами растреплют империю на клочки, оставив нам самую малость…
— А вот теперь ты забыл, что есть ещё и Россия, — улыбнулся морской министр. — И есть Англия. Первая уже который век мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а вторая, всё это время, старается русских сюда не пустить. И британцам это регулярно удавалось. Вспомни последнюю войну с русскими.
— А вот теперь ты забыл, что есть ещё и Россия, — вдруг улыбнулся морской министр. — И есть Англия. Первая уже который век мечтает о Босфоре и Дарданеллах, а вторая, всё это время, старается русских сюда не пустить. И британцам это регулярно удавалось. Вспомни последнюю войну с русскими.
Значит, можно не опасаться присутствия их гарнизонов по берегам проливов — англичане не позволят.
Так что рекомендую тебе серьёзно подумать над моим предложением.
— Ты прекрасно понимаешь, что я один ничего не решаю, — хмуро бросил Энвер. — Подумать, конечно, стоит, обсудить — тоже…
— Несомненно. Только не слишком затягивайте. Ещё одно — два поражения наших войск, и как сам султан, так и народ, потребуют мира. А для того, чтобы противник поверил в искренность Турции на мирных переговорах, потребуется предъявить ему, так сказать «на блюде», несколько голов лидеров «Партии Войны». И почти наверняка среди них должна будет иметься твоя…
— Ты смеешь мне угрожать!? — Энвера просто подбросило с кресла.
Его собеседник остался невозмутимым.
— Я предлагаю тебе подумать.
Клянусь Аллахом, я не плету никаких интриг против тебя и твоих единомышленников, но думать мне не возбраняется. Я поделился с тобой мыслями. Где-то ошибся? Был нелогичным?
Пойми ты: Если бы я участвовал в каком-нибудь заговоре или знал о таковом, то зачем мне делиться с тобой своими мыслями? Зачем рисковать своей головой, которой очень дорожу?