– Иди-ка ты со своими идеями, – смеясь, говорила она, – я буду спать, а ты охраняй меня.
– Иначе, зачем я здесь? Приятных снов.
Сняв только спортивную кофту, оставшись в трико и обтягивающей футболке, сквозь которую я отчетливо видел её грудь, без лифчика. Она залезла под одеяло.
– Скучно станет, буди, – сказала она.
– А как будить тебя?
– Ты умеешь по-разному?
– Само собой, – ответил я.
– Даже не хочу знать, обыкновенно, как еще?
– Еще….
– Коля, и не продолжай, иначе я так и не усну.
– Хорошо, приятных снов.
– Спасибо, ты что делать будешь?
– Музыку послушаю.
– Ну и хорошо, я сплю, – сказала она, отвернувшись к стенке. Вероятно думая о том, как я мог бы её разбудить.
Я взял мобильный, включил режим без звука, достал из кармана куртки наушники, забрался под одеяло и включил «Estate of Trance» Armin Van Buuren.
Хотел зайти на «мыло», но соединения не было, не смотря на то, что связь была устойчивой. Пора уже точки Wi-Fi установить в поездах, высказал я претензию руководителю РЖД, которую он не услышал.
Поезд убаюкивающее покачивал, качественный транс вызвал во мне сонливость. Я зазевал и, немного поворочавшись, уснул.
В квартире я находился один, в той, где я провел детство и юность, в той, которая называлась родным домом. За окнами было темно и не в одной из комнат не горел свет, лишь луна слабо освещала комнаты. Я стоял в спальне, дверь в зал была открыта. Я видел диван, на котором любил лежать отец, видел напротив стоящие кресла, посреди которых находился журнальный столик, вечно заваленный ворохом газет и журналов. Видел в углу стоящую тумбу с телевизором, видел всё то, что пропитано духом моего отца и матери, всё то, в чем хранилась и моя частичка, но уже давно забытая. Созерцая родные мне с детства вещи, я ощутил неописуемый восторг и внутреннюю целостность, которой мне так не хватало. Прошел в зал, сел в кресло, всматриваясь в каждую мелочь. Вот та медвежья шкура, лежащая у дивана, с угрожающе раскрытой пастью и пластиковыми глазами. Я часто валялся на ней, не давая читать отцу, он свешивал руку и, ухватив её, я кряхтя пытался стащить его, но мне никогда этого не удавалось, и, выбиваясь из сил, я валился на пол. Тяжело дыша, я просил отца поиграть в солдатиков, и под натиском моего нытья, он соглашался. Я радостно подскакивал и бежал за коробкой с солдатиками. Поделив зал на две части, мы расставляли сотни солдатиков, индейцев с томагавками и луками, рыцарей с обнаженными клинками, копейщиков, казаков на резвых конях, солдатиков второй мировой с автоматами и гранатами, снайперов и даже военных далекого будущего с лазерами. И под умиленные взгляды матери начинались наши баталии, которые всегда сопровождались полным разгромом армии отца.