– Путь к счастью тернист, как говориться его необходимо выстрадать.
– Страданий в моей жизни было больше чем предостаточно. Что касается меня, я готов к нему, видимо она еще нет.
– Заблудилась, значит помоги ей. Она, я не ошибаюсь это точно, далеко не из той породы, предпочитающих вместо души и сердца, просто хер и деньги.
– Я был уверен в этом, но ошибся, как и ошибся ты.
Ferry Corsten «Made in love» из мобильного, заставил замереть сердце.
– Да, – ответил я.
– Коля, – слышал я ее всхлипывающий голос. – Как ты можешь писать такое? Если бы мне нужен был только член, он бы давно был у меня. Мне всегда был нужен только ты, я не знаю, что на меня нашло сегодня, это как будто была не я.
– А кто же? – спросил я, глаза мои намокли. Юра тихо встал.
– Я домой, – шепотом сказал он, в ответ я кивнул головой, провожая его взглядом.
– Это я, но та, которая привыкла жить без тебя. Коля, я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, – сказала она, и я услышал, как она разрыдалась. По моим щекам текли слезы.
– Успокойся, Оксана, – просил я, охваченный сильным желанием заключить ее в свои объятия.
– Приезжай домой. Сережа весь вечер тебя ждал.
– Еду, – сказал я, вставая с кресла.
– Я тебе пока разогрею ужин.
– Не надо.
– Ты ел?
– Нет, но я не хочу, Оксан, я выхожу.
– Я тебя жду…., – сказала она, замолчав.
– Прости меня, кошечка.
– И ты меня, – с новой силой заплакала она.
– Хватит плакать, все, я еду.
– Ну все, – услышав ответ, я вышел из номера.
Такси несло меня по промокшим улицам Кызыла. Дым затушил огонь в моей груди, разрушил панцирь бессердечия, уничтожая клыки и острые когти, готовые разорвать все живое, мои слезы смыли страшный оскал, разгладили обезобразившее мое лицо морщины, вернув мне прежний человеческий облик.
Оксана встретила меня с измученным мной, собой лицом, припухшими глазами от слез, кровоточащем сердцем и кричащей душой. Я обвил ее руками, орошая ее золотистые волосы слезами ЛЮБВИ, она всхлипывала, периодически сотрясаясь всем телом. Плача мы простояли целую вечность, не произнося ни единого слова, давая насладиться нашим жаждущим сердцам, жизненной близостью.
– Ты плачешь? – подняв голову, спросила она.
– Ты тоже.
– Коленька, я так сильно ЛЮБЛЮ тебя.
– Я тебя тоже, Оксана, – тонул я в ее голубых океанах.
– Раздевайся, – освободила она меня из своих объятий.
Выехав из гостиницы, я очень боялся почувствовать некий надлом в нашем священном чувстве, но к счастью мои страхи были пусты. Я все так же вижу свет ее души, чувствую пламенное сердце, нежный огонь ее голубых, бездонных глаз, все те же искрение губы. Опьяненный взгляд, сладостные стоны и все та же безграничная, физическая и душевная близость.