– Я тебя по-прежнему не понимаю… – головокружение началось одновременно с легким приступом тошноты…
– Не ускользай. Я тебе объясню.
Поймав себя практически на границе реальности, девушка заставила себя вслушаться в его слова.
Лист был жнецом. Вневременный, который должен был выйти из кокона – его сын Вайя. Точнее был бы им, если бы жнец вовремя его туда поместил. Однако он этого не сделал, поддавшись на уговоры любимой супруги, которая заранее оплакивала потерю первенца все девять месяцев, нося его под сердцем, ведь такие дети изначально были лишены выбора и не могли жить, не вобрав в себя множество чужих нитей. В итоге, новорожденного было решено спрятать от Стражей-хранителей, которые следили за тем, чтобы все выполняли возложенные на них миссии. Спрятать ребенка удалось, только отдав ему некоторые из своих собственных нитей, лишив себя и ближайших родственников некоторых шансов. Но они не считали это большой платой за жизнь ребенка. Все было нормально до тех пор, пока не подошла пора ребенку выходить из кокона. Только вот кокон из чужих вероятностей был пустой, нити постепенно сплавлялись в один тугой комок, пропитываясь сами в себя. А ребенок жил спокойно, не зная о своем предназначении. Все было хорошо, пока не наступил день семилетия Вайи, когда паутинка реальности начала потихоньку трещать. Жнец ничего не мог с этим поделать, а не наученный вневременный, вместо того, чтобы скользить по линиям вероятностей, начал потихоньку проваливаться из этой реальности в неведомое. В итоге, оказавшись ночью в лесу, он попал в зубы волкам, которые со всей страстью хищного животного попытались освободить землю от несуществующего мальчика. Найдя его по оборванным чужим нитям, которые так и не смогли сплести новую реальность для мальчика, Лист принес его домой. Для него слухи о проезжающих по этим краям девушке-лекаре и странном молодом мужчине стали подарком, и, найдя точки пересечения, он отправился на перехват.
Выслушав всю эту недлинную историю, Аурелия не могла понять только двух вещей: первое – чем она может в этой ситуации помочь ребенку, и второе – при чем тут такая же несуществующая белокурая девочка, которая уже дважды являлась ей в видениях?
Впрочем, Лист не торопился давать ответы, а, может, их у него просто не было. Он всего лишь просил о помощи.
* * *
Судя по всему торопить девушку никто не собирался, Аурелии дали время придумать способ спасти ребенка, предварительно вкусно ее накормив. Почти привыкнув питаться на постоялых дворах пресной кашей или такой же невкусной похлебкой, девушка, наконец, сытно поела и согрелась. Никто больше ее ни о чем не спрашивал, но молчаливо глядящая на нее с мольбой мать ребенка все же не давала Аурелии расслабиться до конца. Чувствуя себя полной сил девушка, однако, не находила в себе никаких идей по поводу спасения ребенка. Но все окружающие, очевидно, не сомневались в том, что у нее получится вернуть ему жизнь. Смущало другое, Аурелия, прикасаясь к нему, ощущала пустоту, холод, что-то без дна. Как будто никакого количества ее или чьих бы то ни было других сил не хватит заполнить бездонную тишину внутри ребенка. Для этого нужно было что-то другое, и что именно это могло быть ускользало от ее понимания…