Снизу послышались звуки рояля и девичий смех. Сергей на минуту замолчал, как бы прислушиваясь, потом продолжил:
— Нет, вы поймите меня правильно, я не кичусь тем, что судьба ко мне благоволила и позволила родиться в семье потомственного офицера, но ведь надо же уважать человека прежде всего за то, что он сам такое! Вот, к примеру, наш семейный доктор — сын бывшего крепостного. Кончил курс, своим усердием добился положения… И почему же его не уважать? А все эти… либералы, радикалы… Никчемные людишки.
— Скажите, на даче у Прознанских жила гувернантка, мадемуазель Жюжеван?
— Жила, но не постоянно, оставалась на три-четыре дня, а потом уезжала на пару дней в город.
— А какие у нее были отношения с Николаем?
— Она продолжала заниматься с ним французской грамматикой, но больше времени проводила просто так. То на лодке вместе катались, то она нас усадит клубнику перебирать, да так, что мы все перепачкаемся. А вообще-то, было весело тем летом. Купаться ходили на озера, мы втроем, еще и Алешка, младший брат Николая, с нами.
— Вопрос интимного свойства: Николай не завел интрижки с кем-либо из крестьянок? — спросил Шумилов.
— Нет, ну что вы?! — изумился Павловский. — Простолюдинки наших северных провинций уж больно… невзрачны. А почему вы спросили?
Шумилов, разумеется, не стал объяснять собеседнику, что в пору своего возмужания именно с обычной казачкой получил первый интимный опыт. Гувернантки у Шумилова не было, и юношескую проблему Алексея Ивановича просто и без лишних затей решил пожилой кучер Остап, инвалид Крымской войны, за пять рублей столковавшийся с веселой черноглазой казачкой. Имени ее Шумилов даже не узнал; случилось это словно бы мимоходом, во время поездки, имевшей совершенно другую цель.
— Я должен был задать этот вопрос, — уклончиво проговорил Шумилов. — А каковы были ваши отношения с Николаем в городе?
— Он как-то раз на вечеринке после изрядной порции коньяка рассказал, что состоит в связи с Жюжеван. Ну, так и что ж тут такого? Мы уже не дети, да и она не барышня из монастырского пансиона…
— Как долго длилась эта связь? — уточнил Шумилов.
— Он говорил, что с весны 1877 года.
— Вы ничего не путаете, Сергей Александрович? Речь шла именно о 77-м годе?
— Разумеется. Ему следовало готовиться к поступлению в университет, они много времени проводили вместе, Жюжеван помогала готовиться. Вот тогда-то все и случилось.
— Какие-то интимные подробности Николай приводил в подтверждение своих слов?
— Нет, от него никто этого и не требовал.
— Молодые люди склонны делиться пикантными подробностями. Для них это новый, еще очень необычный опыт. Так коллекционер спешит похвастаться своим последним приобретением, — постарался объяснить свою мысль Шумилов.