Первое, что предпринял Шумилов на следующее утро, был визит к Шидловскому с рассказом об отсутствующем в деле акте вскрытия тела. Помощник прокурора схватился за голову и отправил Шумилова «немедля в академию». Шидловский разволновался до такой степени, что даже забыл спросить о результатах вчерашних допросов друзей покойного.
Шумилов отправился в морг академии на Греческий проспект, где рассчитывал найти медиков, проводивших вскрытие тела Прознанского. Расчет его оправдался, он без особых трудностей отыскал Владимира Владимировича Пашенко, преподававшего патологическую анатомию и как раз в это время читавшего лекцию в этом же здании, в устроенном амфитеатром морге. Впрочем, везение Шумилова на этом и закончилось.
— Вы знаете, протокол-то у меня готов уже давно. Я его написал буквально на следующий день. Просто его заверить некому.
Шумилов чуть было не сел на пол от неожиданности:
— Вы хотите сказать, что проводили вскрытие без прозектора?
— Вот именно. Сам все и сделал. Зачем мне прозектор? Я ведь учу этому делу будущих судебных медиков.
— Но для суда под протоколом нужны две подписи. Вы же знаете правила проведения такого рода действий.
— В том-то и дело. То, что потребуется официальное оформление, стало ясно позже, когда оказалось, что Прознанский скончался от отравления. Поначалу речь вообще не шла ни о суде, ни о следствии. С моей стороны это было почти дружеское одолжение.
Пашенко выглядел по-настоящему расстроенным. Он прекрасно понимал серьезность ситуации, которая грозила ему потерей места.
— Я вам объясню все, — бормотал доктор. — Сначала доставили в морг тело Николая Прознанского. Он был членом семьи военнослужащего, притом жандармского полковника, то есть с этой точки зрения это было сделано правильно. В сопроводительной записке было указано, что молодой человек болел. Видимых повреждений тело не имело, так что его вскрытие поначалу вообще не планировалось. Потом примчался Николаевский, не стану скрывать — это мой старинный друг, учились вместе. Буквально упал в ноги, говорит, Володя, давай вскрывай этого Прознанского, мне с ним не все понятно. Вы же знаете, как это делается, существует определенный порядок, очередь. А тут — давай скорее, не будем же мы похороны задерживать! Дескать, сделаем все по-тихому, просто, чтоб на душе камня не было. Вот я после окончания работы и встал к столу.
— Николаевский где был? — уточнил Шумилов.
— Он рядом был. Но он, во-первых, не патолог, он — врач общей практики. А во-вторых, он не работник академии, он в принципе не может подписываться под такого рода документами. С таким же успехом я могу пригласить извозчика с улицы и попросить его наложить свою сигнатуру.