— Не бойся, юноша, подходи к трону и поцелуй край царской одежды!
Кулуз послушался и подошел, сделал так, как ему было сказано, и замер, потупившись. Однако Узбек-хан не захотел долго смотреть на его склоненную голову и спустился по ступеням трона, чтобы самым дружелюбным, образом пригласить его в свои покои. Там, удалившись от придворных, он посоветовал юноше впредь больше полагаться на провидение и не сомневаться в щедротах неба.
— Вы с Деларой останетесь у меня при дворе, — сказал Узбек-хан, — и я пожалую сыну Абдаллаха Кулузу то же достоинство, которое он когда-то имел при дворе Мир Джехана, в счастливую пору пребывания в Каракоруме.
И затем рассказал ему следующее:
— Я посетил вас из любопытства и был тронут вашим доверием. Я решил спасти вашу жизнь, выбрал у себя на конюшнях сорок черных большеглазых верблюдов и велел закупить ткани и прочий товар. Богатство, которым вы в настоящее время располагаете, происходит из моего дворца, а проводник каравана Джаббар — евнух, которого часто можно видеть на пороге царского гарема. Вчера, чтобы помочь вам оправдаться, я послал одного из своих воинов на дорогу, ведущую из Ходженда, по которой должен был проехать слуга Музаффара — нарочный с известием от Масуда. Я велел своему гонцу остановить его и поменять письма: пусть он доставит хозяину то, которое написано по моему распоряжению! И вот — послание, которое ты сегодня читал, было написано моим писцом Дебираббасом.
Услышав все это, Кулуз вознес хвалы доброте Узбек-хана и упал к его ногам. Обратившись к небу, он пожелал:
— Да будет память об этом благодеянии вечной! Да сохранится в веках милосердие государя Татарии!
В тот же день он привез Делару во дворец, где им предоставили прекрасно убранные покои. Узбек-хан назначил Кулузу хорошее жалованье и повелел, чтобы история обоих влюбленных была занесена в книгу искуснейшим из повествователей и писцов, дабы память о ней сохранялась потомками.
ИСТОРИЯ ПРИНЦА ХАЛАФА И КИТАЙСКОЙ ЦАРЕВНЫ
Летописцы прошлого упоминают имя Халафа с большим почтением. Все сходятся на том, что обаянием своей личности, умом, храбростью он превосходил всех современных ему монархов. Его познания в науках были велики, и даже мистический смысл всего написанного в Коране был открыт ему мудрыми и усердными учителями. За свои достоинства он получил прозвание «Феникс Востока». Участвуя в заседаниях государственного совета своего отца, ногайского хана, он был украшением всего собрания; в военное время при любой необходимости он становился во главе войск всего государства. Соседние страны перестали высылать полководцев, дабы испытать его силу: он неизменно одерживал победы и всегда торжествовал над врагом. С некоторых пор ни один государь не осмеливался беспокоить царство ногайских татар, где правил отец Халафа — Тимурташ.