Отзвук той жизни, которой я когда-то обладал, а потом терял, терял, обретая пустое множество значений, которое всё пустело, хоть нечему было пустеть. Проходя через тихий двор, я увидел пятерых ребят на детской площадке, которые, увидев меня, начали переглядываться и шептаться. Этот смеющийся полушепот и лица в полоборота, обрамленные запахами дождливого дня вызвали неприятное, тяжелое эхо. Блаженное воспоминание, оскорбленное убогим повтором.
Я вспомнил своё падение с высокого дерева, куда я забрался, поспорив на щелбан с самим собой. Я упал спиной на скользкие камни, выступавшие из воды, как акульи плавники. С тех пор ни один камень ещё не посягнул на драгоценную память об этой сиюминутной смелости, не заботящейся ни о ком, даже о себе. Я соскользнул с камней и опустился на дно мелкой реки, высунув из холодной воды только лицо с зажмуренными от боли глазами. Глупая толстая рыба проплыла мимо моих плеч, ткнувшись в них слепым ртом. Песок нежно захватывал пальцы ног. Руки медленно немели, боль стихала в ледяной весенней воде. В переулке вновь пошёл дождь. Навстречу мне шел улыбающийся мужчина на двух довольно шатких костылях. У него не было ноги, но была бутылка водки, весело торчащая из кармана. Он то и дело опускал добрые, блестящие, пьяные глаза к её прозрачному стеклу. Едва он прошел мимо, дождливую тишь оборвал стеклянный звук разбивающихся надежд.
Я мысленно бросился на каменные акульи плавники, чтобы эта наблюдательная боль, разделенная лишь полумертвой сумасшедшей рыбой, вновь открыла мне глаза на тепло песка под тяжестью холодной реки, на азартный самообман, слепую веру в то, что ветка выдержит, на слезы жалости к самому себе, на доверчивое чутье рыбы, которая всего лишь проплыла мимо, на внезапную силу воли, которой я заставил себя выйти из спасительной воды. Но ничего не изменилось.
В проезжающем мимо автобусе девочка гримасничала, дразня подругу. Та схватила её за нос. Жизнь продолжалась. Всё вокруг было живо, жизнь обтекала меня, заставляя почувствовать болезненный контраст между ней и моим мертвым существованием.
Страница 74
Проекция жизни
Я чувствовал, что моя теперешняя жизнь – только проекция. Я жил в пространстве бессмысленных повторений одной и той же пожизненной ошибки, которая столь же глупа, сколько неисправима. Возможность исправления осталась где-то в настоящей жизни, которую, мне казалось, я давно прожил и лишь чувствую порой, как она врывается в мозг смутным ощущением, полусуществующим воспоминанием, а потом покидает её с быстротой сгорающей спички. Я же остаюсь в картонной декорации, где изо дня в день повторяю свое бегство.