Мне хотелось резко встать и спросить их, для чего они здесь сидят и устало смотрят в стекла, если всё равно скоро сгниют в земле. Но я задал этот вопрос себе и не нашел ответа, кроме неопределенной фразы «в этом должен быть какой-то смысл». Неправда. Смысл ничего не должен. Тем более – быть.
Я вспомнил, как однажды моя бабушка показывала мне старый альбом с чёрно-белыми фотографиями. Она медленно перелистывала пожелтевшие картонные страницы и показывала мне моих умерших родственников, с умилением перебирая старые воспоминания. Статный мужчина с уверенным взглядом держал руки в карманах на фотографии, а потом повесился в деревенском сарае тёплым летним днём. Его сын спрыгнул с двадцатого этажа. На фотографии ему всего несколько месяцев и он завернут в клетчатое одеяло. На соседней фотографии красивая девушка с матовой кожей и огромными грустными глазами, которая пару десятков лет назад умерла от рака. Обаятельный брюнет в чёрном пиджаке, который нежно обнял её за талию, пропал без вести.
Мне хотелось захлопнуть альбом и убежать на улицу, чтобы увидеть пока ещё живых людей, но из уважения к бабушке я остался и глотал чужие смерти, как горькую настойку из трав, которую она заваривала, когда у меня начинался кашель.
Теперь я наблюдал в грязном автобусе пока ещё живых людей, и мне хотелось выскочить на ближайшей остановке и найти свою бабушку, чтобы увидеть чёрно-белые потускневшие снимки мертвых. Но моя бабушка мертва.
Мужчина с белым воротником посмотрел мне в глаза и тут же отвернулся к окну. Больше всего я не люблю, когда чужие люди сидят напротив и смотрят в глаза. Ещё больше я не люблю, когда они отводят взгляд. Но это не так уж важно. Он всё равно умрет.
Мне хотелось сказать ему, что он умрет, не оставив после себя даже пыли с подошв на полу автобуса, потому что каждый вечер автобусы моют на стоянке. Мне хотелось сказать, что некоторые оставляют после себя бронзовые памятники или фонтаны в виде стройных девушек с мячами. Но подле них подолгу сидят только просто одетые люди, и они только лениво курят дешевые сигареты. Люди садятся на зеленые лавочки или проходят мимо с покупками, видя в памятнике не более чем просто камень или металл. Они думают, что так и должно быть.
– Молодой человек, это конечная остановка! Выходите из автобуса! – старая кондукторша в синей форме трясла меня за плечи. Автобус был пуст.
Я покинул город памятников довольно быстро, устремившись вперёд с любопытством человека, тоскующего по всему, что ещё не успело произойти.