– Я думаю, что мне все-таки пора и в самом деле представиться. Я – бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник VI Управления имперской безопасности. Чтобы вам было более понятно – глава политической разведки Германии.
– Я так понимаю – эсэсовский генерал?
– Если вам угодно, – Шелленберг улыбнулся и сделал рукой неопределенный жест.
– Так вот, генерал, могу вам сразу сказать: если вы тоже будете склонять меня к измене Родине, то у вас ничего не выйдет. Лучше не тратьте зря своего драгоценного времени.
– О какой Родине вы говорите, генерал? – Когда нужно, Шелленберг умел изображать на лице искреннее удивление. – Родина, если вы имеете в виду Россию, уже давно и безоговорочно отказалась от вас. Вы, конечно же, знакомы с прошлогодним приказом Сталина № 270, согласно которому пленные красноармейцы объявлялись дезертирами и предателями. Но и это еще не все. Есть кое-что более свежее. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь с приказом Сталина «Ни шагу назад!».
Шелленберг взял лист бумаги, вышел из-за стола, снова подошел к Шепетову и протянул ему документ. Шепетов пробежал его глазами и без комментариев вернул его Шелленбергу.
– Сталин отказался от собственного сына Якова, так же, как и вы, попавшего в плен, будучи без сознания. Неужели вы думаете, что он хоть пальцем пошевелит, чтобы вызволить из плена вас, генерал? – пытался убедить пленника Шелленберг. – А если вам и удастся каким-то образом вернуться в Россию, то уверяю вас, вам не миновать концлагерей, где у вас ваши, большевистские, громилы вышибут последнюю каплю патриотизма.
– Вы говорите не всю правду, Шелленберг, – скривил рот в презрительной усмешке Шепетов. – Я ведь знаю о том, что ваш фюрер подписал не менее ужасный «Приказ о комиссарах», и думаю, ваши концлагеря куда более страшны для меня, русского генерала, нежели советские. К тому же общее обращение немцев с русским гражданским населением и военнопленными способно привести только к катастрофическим последствиям.
– Да, но в этом целиком и полностью виноват ваш Сталин, отказавшийся подписать конвенцию о военнопленных. В наших лагерях американские и английские военнопленные, даже черномазые, чувствуют себя довольно комфортно. И еще, не надо забывать, генерал, что обе стороны прибегают ко все более жестоким и беспощадным методам ведения войны. Если посмотреть на партизанскую войну, которую вы ведете, непредвзято, то вряд ли можно утверждать, что русские неповинны в таких же зверствах, что и немцы. Возможно, они даже превзошли немцев в своей жестокости.
Шепетов несколько раз облизал языком пересохшие губы. Шелленберг заметил это и нажал на кнопку звонка, находившуюся под крышкой его стола. Тут же дверь отворилась, и на пороге появился дежурный офицер.