Таврин слушал и согласно кивал. Грейфе замолчал, и по нему было видно, что он ждал от Таврина каких-то вопросов. Но тот долго не решался их задавать, пока не поймал на себе вопросительный взгляд оберштурмбаннфюрера СС.
– Простите, господин подполковник… Можно, один… личный вопрос?
– Хоть два, – улыбнулся Грейфе.
– У меня есть любимая… женщина. Мы с ней познакомились в Риге, в диверсионной школе…
– Я знаю, – перебил его Грейфе. – И даже знаю, о чем вы будете меня просить. Понимаете, Таврин, пока вы не выполните поставленную сейчас перед вами задачу, видеться вам с фрау Лидой не стоит.
От удивления у Таврина поднялись дуги бровей, в ответ на это Грейфе только улыбнулся.
– Мы знаем все о каждом нашем подопечном, Таврин. Знаем даже то, о чем они думают. Фрау же Лидия Бобрик так же, как и вы, является нашим сотрудником, поэтому я вам даю слово офицера, что мы вызовем ее в Берлин, поселим тоже в одной из гостиниц и, как только вы завершите свое дело, вы тут же с ней встретитесь.
– Спасибо, господин подполковник.
Обладавший цепким умом, Таврин засел за работу. Набросал тезисы, затем начал их детализировать. В этот момент ему на помощь снова пришел Георгий Жиленков (то ли по просьбе Грейфе, то ли по собственной инициативе, Таврин так и не понял). Таврин уже успел прочесть его брошюру «Первый день войны в Кремле», в которой бывший секретарь райкома и член Военного совета армии описал панику, охватившую высшее советское руководство в связи с неожиданным вторжением гитлеровских войск на территорию СССР. Брошюра была замечена в Берлине, и ее автора ввели в состав «Русского кабинета», провозгласившего себя будущим правительством России, с Власовым во главе.
– Я все знаю, Петр, – упредил Жиленков бывшего сокамерника, собиравшегося поделиться своими трудностями в составлении плана, который надлежало в скором будущем представить подполковнику Грейфе. – Может, я чем-то тебе помогу?
Таврин обрадовался предложению.
Жиленков живописал Таврину, как тот взорвет Большой театр, куда Сталин, как большой любитель, частенько захаживал. Кроме того, в Большом театре проводились торжественные мероприятия, посвященные знаменательным датам советской истории. Как правило, в них участвовали руководители партии и государства во главе со Сталиным. Если оставить в зрительном зале радиоуправляемую мину…
– А кто подаст радиосигнал? – настороженно спросил Таврин. – Надеюсь, мне не уготована роль камикадзе?
– Успокойся, в наши планы не входит похоронить тебя под обломками, – рассмеялся Жиленков. – У тебя будет возможность покинуть театр вовремя. Сигнал на взрыв даст твой напарник. Или напарница. А еще лучше – жена.