Поэтому не прошло и пяти минут, как Лиза с Саней получили исчерпывающие указания, как выбраться на нужную улицу, и шагали по дворам под самый летний для городского слуха звук – жужжание газонокосилки.
– А нормальные девчонки бывают? – спросила вдруг Лизка, притормаживая в поисках табличке с номером дома и названием улицы. Нашла, убедилась, что ещё топать и топать, и повернулась к Сане: – Ну, не как эта… Дася, а чтобы дружить можно было?
– Дружить, – фыркнул Шумахер снисходительно. – С девушками встречаться надо, а не дружить!
– М-да… – вздохнула Лиза. Не такой ответ она хотела бы услышать. – Ну бывают же такие, с которыми и дружить можно нормально?
Саня пожал плечами и начал допытываться, уж не втюрился ли «друг Гальцев», из-за чего Лизе пришлось срочно сворачивать тему, потому что ничего путного в своё оправдание она выдумать не могла – только ускорить шаг и сделать вид, что спасается бегством.
Полчаса спустя, впрочем, она уже как ни в чём не бывало задвига́лась за широкую Санину спину и робко предлагала ему звонить по домофону.
– Гальцев, ты охренел! – вывел Саня, послушно набирая номер квартиры. – Ты ведёшь себя, как девчонка!
В этот момент, по счастью, АГК открыл им дверь, и беседа прервалась.
На этаже их уже встречали. Двое – один высокий, сухопарый и седой, в свободной светлой рубашке, второй пониже, пошире телом, с аккуратной чёрной бородкой и волосами, зачёсанными в короткий хвост. Седой шагнул вперёд, разглядывая ребят:
– Ну день добрый. И кто из вас Михаил?
Лиза мгновенно позабыла, что Шумахер уже возражал против такого её поведения, и вновь укрылась за его широкой доблестной спиной. Переждав несколько секунд, оттуда уже робко отозвалась:
– Я… В смысле, я его брат. А он не смог…
Выдавать себя за меня, глядя в глаза этим двоим взрослым людям, она не осмелилась, хотя уж они-то как могли заподозрить неладное?
– Вот как, – задумчиво произнёс седой. – И как вас, молодые люди, звать?
– Александр, – отозвался Шумахер, протягивая руку. – А это Лёва.
Лизка тоже старательно пожала мужчинам руки, внезапно подумав, что у неё слишком девчачьи ладони – тонкие запястья, аккуратные ногти… По счастью, никто не вглядывался и не обращал внимания на такие мелочи.
– Андрей – это я, – представился седой, пропуская ребят в квартиру. – А это отец Илья.
– Да просто Илья, – отозвался тот, что с бородкой, опуская взгляд очень тёмных, восточных глаз. – Не смущай ребят непривычными «отцами», какое им дело до моего пострига.
Лиза и Шумахер переглянулись. Подумаешь, тонкости обращений – они вообще не ожидали, что у АГК кто-то будет!