Ну а потом Лиза встряхнула головой и радостно заключила:
– А, на месте увидим всё равно! Что толку гадать, – и через ступеньку устремилась наверх. Мы с Саней переглянулись с видом «Ох уж эти младшие…» и отправились следом.
Беспрепятственно проскользнув мимо бдительной соседки Бондарева, мы решительно позвонили в дверь, но нам никто не ответил. Мы постучали, сначала слегка, потом уже настойчиво, но и это осталось без какой-либо реакции со стороны хозяина квартиры. Наконец, Саня нажал на ручку – и дверь, к нашему бескрайнему удивлению, легко поддалась и открылась.
Мы с Лизкой в тревоге переглянулись: для москвича открытая дверь – это сигнал если не беды, то как минимум чего-то «не того».
В коридоре нас встретила давешняя лохматая дворняга, порычала, понюхала и ретировалась в ванную, сердиться не незваных гостей оттуда. Мы заглянули в комнату – пусто. Тихо. Вдруг с кухни послышался горький вздох и затем звук льющейся из бутылки воды, и за неимением других вариантов мы отправились туда, встревоженные, ничего не понимающие и даже не знающие, что творим.
Бондарев был на кухне – нетрезвый, усталый и горько-печальный. На столе стояла пустая бутылка и три стакана. Мужчина сидел, сверля тяжёлым, пустым взглядом пустоту, не замечая никого. Думаю, даже если бы на нашем месте на кухню столь же опасливо заглянул мамонт – из тех, что, пролетая, погнули перила перед подъездом – Бондарев и его не удостоил бы вниманием.
Мгновение тринадцатое
Мы стояли, растерянно переглядываясь, в дверях и медлили переступить порог. Из приоткрытой двери на балкон по ногам сквозил неожиданно-осенний холодный воздух, словно за окном царил ноябрь.
Бондарев исторг из себя ещё один горький вздох и нетвёрдо выговорил:
– Пейте, пацаны. Пейте. Это вам.
Мы вздрогнули, но он обращался явно не к нам, потому что единым махом ополовинил свой стакан и ещё более нетвёрдо попросил:
– Ну что вам ещё, парни, а?! Ну не забирайте меня, слышите! Я не хочу…
Пока мы с Саней стояли, разинув рот, Лизка подошла и осторожно присела за стол. Бондарев вздрогнул, но даже не поглядел в её сторону, продолжая кому-то объяснять:
– Отпустите меня, парни. Я не виноват, это все тот Калла! Он нас духам продал, я уверен! – он разозлился, стукнул кулаком по столу: – Он мне потом нож за вас подарил. Нож вместо вас, представляешь, Васька? Вместо тебя! И вместо тебя, Сев, тоже! – он пальцем ткнул в Лизку. Глаза смотрели на девочку, но не видели. – НРС заряженный. Чтобы я застрелился, наверное. Но я его выкинул, парни, пацаны, выбросил я его из окна, вы поймите. И черепушку эту лысую выгнал, когда он пришёл на днях. Правда, он теперь волосами-то оброс… Так что уходите спокойно, парни. Я не хочу к вам, не хочу возвращаться, не хочу, не хочу… – он уронил голову на стол и затих.