– О чем ты только думал?! – Благодетель уселся в единственное кресло. – Ты же все поставил под удар. Понимаешь, все! А если бы она не ребрами, а лицом об асфальт приложилась?! Что б мы делали с ее лицом накануне свадьбы?
А-а, так это не Ясю жалеют, а шкуру ее, которая пострадала!
– Дед, я уже все объяснил. – Суженый мрачнел с каждой секундой. – В конце концов, ничего страшного не произошло.
– Да, по чистой случайности! А ведь на месте Вениамина могли оказаться журналюги. Вот был бы материал! Вадим Закревский избивает свою невесту! Блеск! – Благодетель поморщился, нашарил в кармане пузырек с лекарством, высыпал на ладонь две таблетки, проглотил их и продолжил: – В общем, так, Вадим: до свадьбы ты остаешься жить у меня. Чтобы ни у кого не возникло ни единого подозрения, ни единого лишнего вопроса. А ты, Ярослава, – он вперил в Ясю недобрый взгляд, – смени белье. То, которое на тебе сейчас, просто ужасно.
В ту секунду Ясе захотелось провалиться сквозь землю, но вместо этого она лишь кивнула. Кажется, ей даже удалось не покраснеть.
– Всенепременно! – И плевать ей на издевательскую ухмылку суженого. – Если вы позволите мне самостоятельно выбирать себе белье и освободите от этой нелегкой обязанности своего секретаря.
Секунду-другую Закревский молчал, а потом по морщинистому лицу скользнула тень улыбки.
– Не думал, что у Вениамина так плохо со вкусом, – произнес он. – Ладно, Ярослава, сегодня же распоряжусь, чтобы на твое имя открыли счет.
– Спасибо, да только что-то не видела я поблизости магазина. – Неужто небеса смилостивились, и благодетель решил больше не ограничивать ее свободу!
– Все, что тебе необходимо, можно заказать по каталогам, но если у тебя появится такое желание, разрешаю проехаться по магазинам вместе с Вадимом.
– Обойдусь каталогами.
– Как хочешь, – благодетель пожал плечами и встал. – В общем-то и некогда вам будет по магазинам разъезжать – свадьба через пять дней, а дел еще непочатый край.
– Дед, так, может, отложим свадьбу? – озвучил ее вопрос суженый.
– Довольно! – Старик нетерпеливо взмахнул рукой. – Я уже все решил, вы оба со мной согласились.
* * *
К Рудому замку подъезжали на закате. В свете угасающего солнца стены его, казалось, отсвечивали красным.
Замок пришлось реконструировать с нуля, в буквальном смысле поднимать из руин. Памятник старины – одно название. Не берег этот памятник никто! Время неумолимо обтесывало древние стены, корежило деревянные перекрытия, слизывало некогда удивительной красоты барельефы, точно в наказание стремилось сровнять Рудый замок с землей, уничтожить само воспоминание о нем. А люди?! Да плевать им на былое величие! Местные по камешкам растаскивали вековые стены на свои селянские нужды, приезжие оставляли убогую память о себе в виде выцарапанных тут и там похабных надписей и гор пивных бутылок. И даже проросшие посреди двора деревья, чудилось, стремились разрушить корнями древнюю брусчатку. Когда Владислав Дмитриевич увидел это непотребство впервые, горло свело судорогой боли, точно вместе с Рудым замком умирала и частичка его души.