Последние надежды на смягчение и отрезвление гитлеровского режима были сметены, когда Гитлер убедил британского премьер-министра Невилла Чемберлена, французского премьера Эдуарда Даладье и диктатора Бенито Муссолини согласиться на раздел Чехословакии 30 сентября 1938 года – в день, который стал известен как Мюнхенское умиротворение. «Я привез мир нашему времени!» – воскликнул Чемберлен, вернувшись в Лондон, размахивая договором.
На фоне международного одобрения Гитлера разочарование народа уступило место тупой покорности неотвратимой судьбе.
Глава 10
Хотели ли войны германские промышленники?
До Первой мировой войны, начавшейся в 1914 году, в мире не считали, что война не приносит выгоду. Сэр Норман Энджелл обращался к «глухим», прозорливо утверждая в своей революционной книге «Великая иллюзия», что следующая война принесет разорение как победителю, так и побежденному. И когда ему с насмешкой указывали на тщетность его усилий, он только вздыхал и говорил: «Что ж, нас не слушали, но мы были правы».
Однако война 1914–1918 годов доказала всем предпринимателям, что стране и бизнесу намного выгоднее мир, а не война, что современная война слишком дорого обходится. Даже победитель несет тяжелые потери и длительную финансовую нестабильность.
Пугающие темпы изобретения, усовершенствования и наращивание оружия уничтожения заставили всех осознать, что укрепления перестали быть неприступными, что в наш моторизованный век расстояния не являются помехой, что современные огневые орудия способны стереть с лица земли целые города.
Более того, во время Первой мировой войны было применено новое оружие, которое в последующие годы получило дальнейшее развитие, так что слово «безопасность», по сути, стало бессмысленным. Этим оружием была авиация. До того как воздух тоже стал служить богу войны Марсу, военные заводы размещались в стране таким образом, чтобы даже стремительно наступающая вражеская армия не могла помешать производству. Рабочие спокойно ходили на работу, боеприпасы и новое вооружение безопасно доставлялись по железной дороге и водными путями. Все изменилось с появлением у воюющих стран военной авиации.
Во время Второй мировой войны и после ее окончания было изобретено еще более страшное оружие – атомная и водородная бомбы. Одно упоминание о них вызывает дрожь.
Сказать, что германские промышленники желали войны и поэтому поддерживали режим Адольфа Гитлера, равносильно утверждению, что все они отличались беспросветной глупостью. Если страшный опыт Первой мировой войны не смог открыть им глаза, то хотя бы наблюдения за гражданской войной в Испании, когда в небе над ней кружили военные самолеты шести стран, в том числе Германии, используя его как испытательный полигон, должны были преподать им серьезный урок об опасности воздушной бомбардировки как для армии, так и для мирного населения.