Когда стало известно, что в ноябре 1937 года лорд Галифакс прибудет в Берлин исключительно как частное лицо, собираясь присутствовать на ежегодной Охотничьей выставке и участвовать в охоте с Германом Герингом, мировая общественность и особенно германская обратили внимание на то, что он ездил в Берхтесгаден, где долго совещался с Гитлером в присутствии министра иностранных дел Константина фон Нойрата, а позднее посетил Германа Геринга и Йозефа Геббельса и имел с ними длительные переговоры. Британское правительство вынуждено было сообщить прессе, что переговоры носили «исключительно ознакомительный характер». Но признало, что перед поездкой лорда Галифакса в Германию он был тщательно проинструктирован премьер-министром Чемберленом и министром иностранных дел Энтони Иденом.
Поспешили засвидетельствовать свое уважение гитлеровскому Третьему рейху и другие не менее знатные лица. Герцог Виндзорский с супругой посетили страну нацистов в качестве личных гостей Роберта Лея. Социалист Бернард Шоу нашел добрые слова в адрес человека, изгнавшего из Германии его единомышленников.
В тот же 1938 год все послы крупнейших стран, аккредитованные в Берлине, приняли приглашение Гитлера посетить в ноябре ежегодное партийное торжество в Нюрнберге – все, кроме посла Соединенных Штатов Уильяма Додда, который направил вместо себя меньшего по чину представителя посольства. Британскому послу сэру Невиллу Хендерсону, аккредитованному в Берлине только весной 1938 года, довелось испытать сильное унижение: его просьбу о встрече с Гитлером откладывали со дня на день, хотя у него было распоряжение обсудить с Гитлером кризис с Чехией, который в это время достиг своего апогея. Ему объясняли, что фюрер слишком занят. И это проделывалось по отношению к личному представителю ее королевского величества!
Невозможно переоценить угнетающий эффект, какой производили внимание и уважение к Гитлеру со стороны официальных лиц и знаменитостей иностранных государств на разрозненных, но присутствующих во всей стране оппозиционно настроенных к режиму немцев, встревоженных невиданным усилением его власти. Этим людям приводились мощные возражения и помимо ссылок на лестные отзывы иностранцев: постоянные торжественные заверения Гитлера в его миролюбивых устремлениях, его решимость добиться независимости и величия Германии без кровопролития, успехи в международных отношениях. Казалось, все это снова и снова доказывало его правоту. Одобрение его политики иностранцами вызывало упадок духа оппонентов Гитлера в родной стране, временами заставляя усомниться в своем здравом рассудке. Восторги мирового сообщества, казалось, подтверждали, что Гитлер был величайшим лидером, возможно, избранником судьбы, посланным для спасения Европы.