— Ну как там корова Волибора? — поинтересовался дед.
— Разродилась, слава богам, — ответила я, устало стягивая с головы серый платок, — Всю ночь с ней провозилась, уже думала подохнет, и она и теленок, но обошлось.
Я подошла к деду, сунула ему в руки плату, полученную от старосты, а сама прошла в дом, прихватив с собой поленьев для печи. Дед последовал за мной и уселся на лавке у окна, глядя как я подбрасываю в огонь дрова.
— Князь приехал новый, — сказала я.
— Я слышал, — отозвался дед, — Его телеги громыхали на весь лес.
Я улыбнулась, закрыла заслонку в печи и села за столом, устало оперевшись руками о щеки.
— Устала, девонька, — заговорил дед, — Так приляг, отдохни.
Я кивнула.
— Да. Наверное, вздремну немного, — прикрыла рот, подавив зевок. Сказывалась бессонная ночь, проведенная в хлеву старосты, — Потом встану, кашу сварю, да тесто надо замесить. Хлеба уже почти не осталось.
— Хорошо, — торопливо согласился Баташ и проследил как я скинув с себя верхнее платье, буквально повалилась на кровать, — Отдыхай, — это были его последние слова, которые я расслышала, прежде чем провалилась в крепкий сон.
Новый князь первым делом, заняв большой дом предыдущего нашего правителя, решил устроить гуляния, чтобы так сказать познакомиться со своими подданными и себя показать. На берегу реки раскинулись шатры и лавки, где продавались за самую мелкую медяшку сладости, пряники, леденцы. Жглись высокие костры, поднимавшиеся огненными языками казалось до самого неба, обсыпанного зарождающимися звездами. Повсюду пляски, песни да хороводы. Я слышала смех, раздававшийся почти отовсюду. Люди радовались празднику. После смерти старого князя многие скорбели о нем и надеялись, что новый правитель окажется не хуже, а может даже и лучше предыдущего.
Я стояла в отдалении и глядела на то, как девушки водили хороводы в березовой роще, недалеко от празднеств. Я не хотела идти сюда, да дед заставил. Всунул в мои руки самое красивое мое платье, пестрое, как весенние цветы, да на плечи накинул яркий платок, велел расплести косы и теперь мои волосы спадали до самых колен. Темные, густые, мое единственное богатство.
— Сходи, Метелица, — настойчиво попросил он, — Тебе вот уже почти двадцать годков, а все в девках у меня ходишь, а ведь какая красавица, самому князю под стать могла бы быть. Пора уже о семье подумать, да о детках. Я ведь не вечен, а уходить, оставив тебя одну, не хочу. Так что иди. Сделай милость, порадуй старика!
Я улыбалась, отнекивалась, да вот видно плохо, потому что сейчас стояла в отдалении от гуляний и не решалась присоединится к веренице подруг. Я мялась, все еще думая о том, не сбежать ли, да посидеть у реки, а деду потом сказать, мол ходила, танцевала, развлекалась, да внезапно звонкий девичий голос окликнул меня по имени. Я заметила приближавшуюся в мою сторону дочку старосты, того самого, чью корову я спасала в прошлую ночь. Ульяна в окружении нескольких своих закадычных подружек приближалась ко мне, широко улыбаясь. Они были все богато одеты, в распущенных волосах красовались живые цветы.