Ребята догнали еще троих, остальные убежали. На снегу насчитали восемь убитых. Мы собрали оружие, документы и бумаги Когда повели пленных к нашим окопам, мой «крестник» только пришел в себя, он таращил мутные после нокаута глаза и, видно, плохо еще понимал — что же произошло?
Пленных надо было доставить в тыл затемно: днем гитлеровские снайперы ни их, ни нас живыми не пропустят. Да и стычка эта нам так просто не пройдет. Сейчас гитлеровцы откроют артиллерийский огонь от ярости, что сорвался налет, да и в надежде побить своих, попавших в плен, чтоб не выболтали тайны.
Я срочно назначил двоих конвоиров и отправил пленных к ротному. По телефону коротко доложил, как все произошло.
— Знаю, — весело сказал капитан Шахунов, — твой телефонист по ходу дела рассказывал. Молодец, Ковров, поздравляю, хорошо новый год начал!
Не успели мы поговорить, как вдали глухо бухнули орудия и снаряды, завывая все сильнее и сильнее, быстро понеслись в нашу сторону. Загрохотали взрывы один за другим. Высотка наша задрожала, как при сильнейшем землетрясении. Пыль сыпалась со стен блиндажа и сочилась между бревен наката. В траншею было несколько прямых попаданий. Но все обошлось, никого не задело.
Нас поздравляли по телефону — командир батальона и комиссар полка. Потом вдруг позвонили из штаба:
— С наступлением темноты лейтенанту Коврову прибыть к командиру полка.
Весь день я с волнением думал о предстоящей встрече с командиром полка подполковником Колдуновым. Знал — не ругать зовет, но все же робел, строгий он у нас. Начистился я, побрился, утюга не было, руками обмундирование поправлял да оглаживал.
Чуть смерклось, пошел со связным.
В штабной землянке резало глаза от непривычно яркого света, на столе горели самые настоящие лампы с пузатыми стеклами. Первый раз увидел Колдунова улыбающимся. Пожал он мне руку, сказал:
— Покажись, герой! Хорош! — и, обращаясь к начальнику штаба, предложил: — Вот вам командир взвода разведки. У него природная хватка, он понимает цену живому фашисту! Пойдете в разведчики, Ковров?
Я растерялся. Не ожидал такого предложения. Разведчики в моем понятии люди особенные, а я обыкновенный траншейный лейтенант.
— Справлюсь ли?
— Уже справился, за одну ночь четверых наловил, — подбодрил начальник штаба.
— Можно попробовать, — согласился я, сохраняя все же путь для отступления, — не получится — вернете в роту.
— Скромность всегда украшала человека, — сказал командир. — Разведчик из тебя несомненно получится. Я просто не знал, что ты боксер, давно бы тебя забрал в разведку. Каждый спортсмен, а тем более боксер, борец, самбист — это же потенциальный разведчик. И учти, товарищ Ковров, сила твоя не только в кулаках, но и в быстроте мышления и находчивости.