В то же время он понимал, что скоро испытает великое и редкое наслаждение. Наслаждение, которое суждено испытать лишь раз в жизни, и, если не возьмешь от него все, окажешься глупцом. А ему надоело быть глупцом.
— Ты готова? — спросил он.
Было так темно, что он почти не видел ее золотистых глаз. А ему хотелось видеть. Хотелось, чтобы она видела его. Теперь, когда он решился.
— Я принуждаю тебя к этому? — робко спросила она.
— По мне видно, что принуждаешь?
— Нет, но честно. Ты не обязан. Я не рассержусь. Можешь, как и раньше, спать в моей постели.
— Я и хочу спать в твоей постели, — сказал он. Потом наклонился и поцеловал ее. Сначала поцеловал в щеку, потом в подбородок. — Я хочу сделать с тобой много вещей.
Он так долго любил ее, но прежде ни разу не целовал. Возможно, боялся того, к чему это может привести.
Он поцеловал ее в шею, а потом в место слева от нательного крестика. Потом в ключицу и в ухо. Вот она, Алиса! Эти ее места он хорошо знал, но никогда раньше до них не дотрагивался.
Он не торопился целовать ее в губы. Ибо, когда все-таки поцеловал, вынести это было почти невозможно. Он так и предполагал.
Она ответила на поцелуй. Близость становилась почти невыносимой. Он терял голову, не делая усилий обрести себя. Он целовал ее, словно делал это впервые. В каком-то смысле это и было впервые. Он тоже был девственником.
Ему захотелось рассказать ей об этом и других важных вещах, но, если бы в упоении поцелуев он заговорил, пришлось бы остановиться, а он этого не хотел.
Он дал волю пальцам и губам исследовать те части ее тела, которые раньше мог только видеть. Откуда ему было знать, что от него скрывалось так много?
К тому же надо было разобраться с платьем. Оставались еще укромные уголки, которые он не видел. Сердце его бешено колотилось, и он чувствовал себя четырнадцатилетним подростком. Все совсем по-другому, когда для человека что-то имеет значение. Все второстепенное остается в прошлом. Но когда она через ноги стянула с себя платье и отшвырнула его — то, что было, и то, что будет, сконцентрировалось в сиюминутном моменте.
Она расстегнула дрожащими, но настойчивыми пальцами его рубашку, потом взялась за пуговицы джинсов. Несмотря на то, что он тщательно оделся, идя на свидание, его быстро разоблачили для презентации.
Он притянул ее к себе на грудь, чувствуя, как под его спиной меняет форму песок. Пляж был тем местом, где этого произойти не могло и где оно должно было произойти. Разумеется, она это понимала.
Когда она прижалась к нему, он был уже вполне готов, весь во власти желания, вызывающего восторг и печаль одновременно. Мучительное наслаждение. Болезненное желание, содержащее в себе все оттенки чувств от агонии до счастья.