— Не знаю. Кардиолог.
Райли сосредоточенно рассматривала свои ступни.
— Надеюсь, что смогу выбраться отсюда на пароме в час пятьдесят пять. В четыре часа я должна провести последний урок по плаванию.
— Хочешь, чтобы я позвонила? — предложила Алиса.
— Нет. Может, я туда еще попаду. Так или иначе, я сама об этом позабочусь. — Она указала на полотняную сумку, лежащую на стуле в углу. — Не посмотришь, там ли мой телефон?
Алиса взяла сумку.
— Что случилось с твоей обычной сумкой?
Поскольку Райли не ответила, Алиса повернулась и вопросительно взглянула на нее.
— Потеряла.
Алиса удивилась, заметив на лице сестры настороженное выражение. В ее вопросе не было никакого подвоха.
— Не вижу твоего телефона. Пойду спрошу маму, ладно?
Ей не терпелось выйти из палаты и заполнить некоторые пробелы.
Мать сидела в вестибюле, сжав голову руками.
— А что, Райли отпустят домой к вечеру? — спросила она.
Мать сердито уставилась на нее.
— Райли увезли по «Скорой», Алиса.
Алиса старалась подавить тревогу. Ей хотелось смотреть на происшедшее глазами Райли.
— Что из этого следует?
— Из этого следует, что ее не отпустят домой к вечеру.
Мать обычно приходила в возбуждение от драмы, даже от ужасной драмы. Но в тот момент она выглядела мрачной и усталой.
— Врачи пытаются выяснить, что случилось. Проводят одно обследование за другим.
— Где папа?
— Пытается дозвониться до страховой компании.
До чего быстро и безоговорочно Райли снова стала их ребенком. Как быстро родители взяли на себя полную ответственность за их жизни. Райли двадцать четыре года, а они сами принимают решение в критической ситуации. Кто в этом виноват?
— С ней все будет хорошо?
Джуди обычно не терпела вопросов, задаваемых в расчете на положительный ответ.
— Именно это мы и пытаемся выяснить.
— Я приеду снова завтра утром, — сказала Алиса Райли.
На протяжении всего дня медсестры несколько раз взяли у Райли анализ крови, сделали ЭКГ и некоторые УЗ-обследования. Большую часть времени Алиса и Райли сидели, уставившись в телевизор, и смотрели, как в бесконечной передаче для домашних умельцев какая-то женщина строит террасу.
Алиса то и дело всматривалась в лица медсестер, точно так же, как пассажир изучает лицо стюардессы, когда самолет начинает потряхивать на воздушных ямах. Известно ли ей больше о судьбе пассажиров, чем им?
Теперь снаружи было темно. Алиса с радостью уплыла бы на последнем пароме. В углу в кресле похрапывал ее отец.
— Ладно.
У Райли был несчастный вид, и Алиса знала — это потому, что сама она возвращается на побережье. Иногда, когда тебя там не бывало, Файер-Айленд представлялся какой-то мечтой. Трудно было вообразить, что он существует неподалеку от подобного места, где приходится заниматься обыденными вещами.