– Осторожно. Не забудь, что под полотенцем у меня ничего нет.
– Я в курсе.
– Я тоже. Это делает меня очень уязвимым.
– Уязвимым? После того, как тебя вырвало в присутствии женщины, невозможно изображать супермена.
Мейсону в очередной раз пришлось напомнить себе, что она больше не принадлежит ему.
– Рииз, если я снова поцелую тебя, уже не остановлюсь.
– Я знаю.
Время замедлило ход.
– Я думаю, тебе лучше пойти к себе. Казалось, все вокруг замерло в ожидании того, что она сделает. Но когда она заговорила, его сердце сжалось от разочарования.
– Ты спал всего два часа. Этого мало. Спи, Мейсон.
* * *
Несколько часов спустя Рииз проснулась с благословенным ощущением, что его нога лежит на ее бедрах. Джинсовая юбка уползла вверх и теперь валиком болталась на талии. Блузка задралась к груди, а обнажившееся тело обнимали сильные руки Мейсона. Полотенце на нем развязалось, и тяжелый напряженный член прижимался к ее голой спине.
Рииз онемела. Она чувствовала, что не может пошевелиться, желание разливается по всему телу. Не только оттого, что рядом голый мужчина, но и оттого, что он обнимал ее… по-хозяйски. До сегодняшнего дня она запрещала себе вспоминать, как они занимались любовью.
Промычав во сне что-то неразборчивое, он прижался к ней еще крепче. В ответ на этот безмолвный призыв Рииз ощутила всплеск жгучего жара, волной прокатившегося вниз живота и остановившегося между ног, где все сразу набухло и сделалось влажным, подготавливая ее к тому, что должно произойти дальше. Он пробормотал что-то похожее на ее имя, и его рука будто инстинктивно скользнула под блузку, обхватив прикрытую тонким кружевом грудь. Она закрыла глаза, трепеща от возбуждения и понимая, что должна его разбудить, собраться с силами и уйти.
Какие правила могли допустить, чтобы женщина переспала со своим бывшим мужем за двадцать четыре часа до вечеринки по поводу ее несостоявшейся свадьбы с другим мужчиной? Какое время между расставанием с женихом и постелью с бывшим мужем может считаться приличным в обществе? Где та тонкая грань, отделяющая простительную слабость и… непростительное поведение похотливой сучки? От внутренней борьбы у Рииз сдавило грудь, стало трудно дышать. Уткнувшись носом в ее шею, он что-то промычал, скользнув рукой вниз. Шершавые пальцы очутились у нее между ног. Желание хлынуло в ее вены, жгучая боль вспыхнула в том месте, к которому он прикасался. Другая рука продолжала ласкать ее грудь, еще сильнее разжигая пламя. Неужели он еще спит и не сознает, что делает? Кровь стучала во всем теле. Рииз не могла шелохнуться, несмотря на то что ругала себя за неспособность оттолкнуть его. За свою слабость перед лицом того, что сулили ей руки Мейсона. От одной мысли об этом бедра чуть-чуть раздвинулись в непроизвольном движении. Но этого намека оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть его. Не убирая рук, он перевернул Рииз на живот и навалился на нее сверху. Она не могла разобрать его бормотание, но понимала: эти звуки говорили о желании и страсти. И еще она поняла, что Мейсон до сих пор находился в блаженном состоянии между сном и реальностью. Как тогда в кабине Зверя. От его жаркого дыхания шея покрылась гусиной кожей. Его член требовательно прижался к ней сквозь шелковую ткань, и последовавший за этим всплеск наслаждения настойчиво призвал ее подчиниться. Какая-то часть ее души со страхом предупреждала, что, поддавшись ему, она не просто признает власть прошлого, но и позволит повлиять на ее будущее. Но эти руки… Эти волшебные руки, ласкавшие грудь и разжигавшие пожар между ног, лишали Рииз способности думать. Вцепившись в одеяло, она выгнула спину, позволяя ему войти. Пауза продлилась не более секунды. Потом Мейсон уронил голову ей на щеку, и над ухом раздался его хриплый жаркий голос, который она так хорошо помнила: