Значит, дела там, у них, продолжаются. Кипит жизнь, кипят замыслы, пакости. Время поджимает. Огни повисали над пиком Пионера, пуляли из ракетниц на турбазе. Обнаружен Евсей? Вряд ли, старикан-таракан и ему, и им фору в любой вылазке даст, даже с телом на салазках.
И снова толчком, озарением вспыхнула идея. Обмыслить времени хватит, да и выспаться надо. Повернул, пошел в дом, напрочь забыв о возможном противнике.
А Черный Альпинист был рядом. Удобно устроился в скопище сучьев на ели, развалился буквально в полусотне метров от дома. Он не спал, он ждал и, судя по подрагиванию пальцев со сбитыми изуродованными ногтями, ждал нетерпеливо. Блестели белки глаз, попадая под лунные лучи, белоснежные клыки то и дело хищно обнажались в путаной грязной поросли бороды.
На рассвете Тахиру послышался какой-то шорох, мгновенно открыл глаза, обвел взглядом комнату. Никого. Встал и бесшумно проскользнул на кухню, не забывая непрерывно коситься себе за спину. Пошел наверх: одна комната была пуста, во второй под горкой одеял должна была лежать Марина. Но он предположениям не доверял, подошел и осторожно скинул край одеяла с головы. Действительно, это была Марина.
— В чем дело? — спросила хмуро.
— Показалось, — объяснил ей. — Вставай, я к завтраку чего-нибудь придумаю.
Придумал яичницу (у Евсея в холодильнике нашел штук пять чудных пестреньких яиц), накромсал копченый окорок, сгреб на тарелку крошащиеся остатки лепешек. Ждал жену в гостиной. Марина появилась очень недовольная.
— В умывальнике вода замерзла, не умылась и зубы не почистила, — сообщила ему.
— Ничего, еще умоешься, — спокойно ответил Тахир.
— О, какой ты хозяйственный, как выяснилось… Я почти не спала. Только глаза закроешь, ужасы с ходу начинаются, как в паршивом видеоужастике. Знаешь, что снилось?
У Тахира рот был набит пищей, поэтому лишь отрицательно помотал головой.
— Будто бы Черный Альпинист, причем какой-то другой, не Саша, какой-то мерзкий и хитрый, приходит и предлагает тебе за меня деньги. Какие-то кучи. Ты не соглашаешься, он тогда возвращается с пулеметом или чем-то еще стреляющим. Ты берешь, а он идет на кухню и точит ножи, чтобы меня, значит, резать. Ножи о камень визжат, а я наверху, в постели лежу и жду. Тебе что-нибудь снилось?
— Ничего не видел — сообщил вяло Тахир.
— Или не помнишь?
— Помню. Я засыпал, передо мной сразу возникала черная стена. Или экран… что угодно, в общем. Может быть, это была пустота. И пока спал несколько часов — стоял и смотрел в нее, в черное. Поэтому устал, пока спал.
Марину его сон не заинтересовал Съела тоже мало, попробовала сама разжечь камин, не вышло. А Тахира просить не захотела.