Отойдя достаточно через речку, лесок, проспект, все еще малолюдный, в какие-то заводские дебри из заборов, куч металлического хлама и недостроенных корпусов, он присел передохнуть. Сорвал прожженный парик, омерзительно воняющий паленым волосом, нахлобучки с носа и подбородка, усы, линзы цветные из глаз выдавил.
Снял всю одежду, оставшись в семейных трусах. Облил из флакончика кучку на земле и поджег. Из «дипломата» достал запасную одежду: джинсы, свитер, кроссовки, носки, тонкую нейлоновую курточку. Ненужный РГ запихал в груду металлолома, подготовленного под прессовку.
Посидел, вспоминая, правильно ли все сделал. Интересно, что «песни мщения», радостного огонька, который обычно грел душу после вот таких удачных разборок, на сей раз не было. Визг изуродованной и горящей Ляли звучал в его голове.
Раскидал пепел после костра. Документы и деньги у него были. Уверенность, что пока никто на хвост не сел, тоже, но что дальше делать — Тахир не знал. Соображать с устатку разучился. Решил добраться до самой надежной «берлоги» и отоспаться. А там уже покумекать, высунуться, разведать обстановку.
Скорее всего, выберется на попутках из города и области, там электричками и «камазами» до Урала, дальше из Свердловска совсем просто поездом попасть в Алма-Ату.
Хлебнул грамм пятьдесят коньяка. Тучи освободили на небе место для восходившего солнца. Непривычная для Москвы синева порадовала Тахира — такое небо он видел лишь дома, на родине. Особенно в горах, где-нибудь на вершине пика! Наверняка это хороший знак — так решил Тахир. Кряхтя, поднялся и побрел к дороге ловить частника.
Под надежной «берлогой» подразумевался выселенный четырехэтажный дом в старых кварталах недалеко от Таганской площади. Еще недавно здесь жил его троюродный брат Форхад, с третьей или четвертой женой, с двумя пацанами и дочкой от разных браков. Когда-то Тахир служил в армии, в московском гарнизоне, водил к брату девок, отъедался и отсыпался. Форхад не спешил, подобно соседям, выселяться из дома, предназначенного под капитальный ремонт. Его огромная коммуналка (комнат Тахир так и не сосчитал, но больше пятнадцати, точно) опустела, а братан зажил на широкую ногу: натаскал приличной мебели, не платил ни за газ, ни за свет, ни за телефон. Дом год за годом ждал ремонта, а коммуникации не отключали, правда, горячей воды не было. Ну зато газовая колонка для нагрева имелась.
Тахир иногда помогал ему вышибать с мордобоем бичей и гопников, — дом для всех был лакомым кусочком. Потом Форхад, завязав в очередной раз с браком, чудом обнаружил в Москве юную уйгурскую невесту и победителем направился на историческую родину, в райцентр Чилик под Алма-Атой, причем с оравой детей. Ключи оставил Тахиру.